Регионы
Елена Малинина
— Наш прошлый мэр любил рыбалку, нынешний – спорт…
— А был хоть один мэр, который любил театр?
— Не припомню...
Из разговоров с директором театра
Эту статью меня побудило написать следующее обстоятельство. Довольно продолжительное время я имею возможность наблюдать за городскими театрами Пермского края. Живется им трудно. И вот, наконец, партия “Единая Россия” обратила внимание на театры малых городов, запустив программу их финансовой поддержки под названием “Малая Родина”. Программа продолжается второй год (поговаривают о третьем), давая возможность театрам немного вздохнуть, потратив полученные деньги на постановки, на приглашение режиссеров и художников, на обновление технической базы. И все бы ничего, да “сверху” материализовался вопрос: а где шедевры? Театры второй год получают помощь, а где видимые результаты? Почему до сих пор ни одной “Маски”?
Вероятно, не так все просто. Во-первых, быстрая отдача в искусстве не так очевидна, количество не сразу переходит в качество, требуется сначала накопить, чтобы потом отдать. Во-вторых, не все проблемы городских театров можно решить с помощью разовых денежных вливаний (к слову сказать, не таких больших). Поэтому и пришла мысль обозначить некоторые из этих проблем.
Городские театры — особое явление на театральной карте нашей страны, для обозначения которого прилагательного “провинциальный” явно недостаточно. Наверное, “театры малых городов” будет звучать точнее, и это во многом описывает своеобразие данного театрального организма. Начнем с численности населения города. Как сообщает нам Интернет, “малый город — это районный центр областного, краевого или республиканского подчинения; в подавляющем большинстве случаев имеет численность населения до 50 тысяч человек”. В этом смысле города Пермского края, имеющие в своем владении театры, несколько превышают этот показатель: Березники — 150 тыс. человек, Чайковский — 83 тыс., Лысьва — 63 и лишь Губаха — 20. Остановимся на первых трех городах и театрах (все они уже перешагнули порог 75-летнего возраста), оставив за скобками относительно молодые коллективы “Бенефис” и “Доминанта”, а также Коми-Пермяцкий национальный театр, живущий своей особой жизнью.
Наверное, нет необходимости доказывать значение театра для города. Особенно для маленького города, где театр зачастую становится главным, если не единственным, центром духовной жизни. И даже если он существует в традиционных формах, то все равно несет “разумное, доброе, вечное”. Судьба каждого театра тесно связана с судьбой города. Малые города существуют за счет градообразующих предприятий. Развивается предприятие — развивается город — развивается театр. И наоборот. В свое время в Пермской области работал театр в шахтерском городе Кизеле. Потом шахты стали закрываться, город — хиреть, и возникло решение перебазировать театр в молодой развивающийся город Чайковский. Так в 1982 году там появился театр. Не сразу, с трудом театр врастал в город. Когда это наконец произошло, наступили 90-е, и Чайковский комбинат шелковых тканей (градообразующее предприятие) стал разоряться, а что произошло с речным флотом (вторым столпом экономики города) — тоже всем известно. Таким образом, театр снова оказался пасынком у местной власти. Когда летит под откос экономика, до театра ли? Поэтому логично предположить, что финансирование Чайковского театра самое скромное из трех названных. И это правда. Театр получает дотацию, покрывающую только зарплату и часть коммунальных расходов. На постановки он должен зарабатывать сам. Поскольку деньги дает мэрия, то отношения с властями приобретают первостепенное значение. А отношения складываются не всегда. В 2015 году театр был на грани закрытия из-за недостаточного финансирования. Обошлось. Сейчас в городе сменился мэр, финансирование театра увеличено. И даже начинается серьезный ремонт здания, мало приспособленного для театральных нужд бывшего клуба речников. Такая же непростая ситуация сложилась и в Лысьве: сокращает мощности Лысьвенский металлургический завод, город испытывает трудности, театр финансируется по “остаточному принципу”. Хотя годовой бюджет театра больше, чем в Чайковском, зарплаты лысьвенских артистов самые низкие среди городских театров края. Постановочных средств нет. Театр живет на гранты и конкурсы. Зато Лысьвенский театр, в отличие от других, имеет прекрасное театральное здание (у которого своя непростая история). Наиболее благополучная ситуация в Березниках: это второй по населению город края, центр химической промышленности. Если бы не печально знаменитые провалы почвы, придающие городу особый колорит, можно было бы считать его счастливчиком на фоне других городов. Березниковский драматический театр получает вполне приличное финансирование — его бюджет почти в два раза больше, чем в Чайковском. Во многом это обстоятельство способствует активной творческой жизни в коллективе: есть возможность пригласить режиссеров, организовать студию при театре, устроить проект читок, даже организовать фестиваль. Но театр базируется в здании бывшего Дворца культуры, не слишком приспособленного для театра образца советского зодчества 1940—1950-х годов. Требуется серьезная реконструкция.
Малое количество населения города диктует краткий срок жизни спектакля — в среднем два сезона. Постоянно существует необходимость обновлять репертуар. Даже если зрители приезжают из прилежащих поселков и городков, их поток быстро иссякает. В течение сезона городской театр выпускает от шести до восьми премьер. Не факт, что все они доживут до следующего. И здесь таится вторая проблема. В маленьком городе театр не может позволить себе работать на какую-то определенную категорию зрителей (как в большом городе), нужно охватить всех — детей, подростков, молодежь, людей среднего возраста и пенсионеров, консерваторов и более продвинутых в театральной сфере. Так формируется репертуар: детский спектакль, русская или зарубежная классика (для школьников), обязательная комедия или мелодрама (для женщин, составляющих основную категорию зрителей), современная литература (редко), советская классика (для пенсионеров). Репертуарные предпочтения зрителя предсказуемы. Но вот готов театр воспитывать своего зрителя или идет у него на поводу, во многом зависит от художественного руководства. Материя это тонкая. Как правило, театр в маленьком городе любят, к открытию сезона готовятся, надевают лучшие наряды, ждут праздника. Случаются и казусы. Нынешний сезон в Лысьвенском драматическом театре открылся шекспировским “Макбетом” — программным спектаклем главного режиссера А. Тишуры (к слову, в конце сезона руководство театра сменилось). Пьеса сама по себе не из веселых, а когда в сцене убийства семьи Макдуфа театр использовал куклу, которую разрывали на куски, зрители “проголосовали ногами” против, как им показалось, чрезмерной жестокости постановки. В итоге режиссер был вынужден выходить перед началом каждого “Макбета” и объяснять публике намерения театра. А ведь лысьвенский зритель к этому времени прошел уже через “В ожидании Годо”, “Ночь Гельвера”, “Спасти камер-юнкера Пушкина” и другие непростые для восприятия тексты. Впрочем, той же публикой не был оценен спектакль “Облако-рай”, ставший впоследствии номинантом “Золотой маски” по решению приезжих критиков. И здесь нельзя не отметить титанические усилия Пермского отделения СТД РФ, уже двадцать лет подряд проводящего экспертизу художественного уровня театров края — “Пермскую театральную весну”.
Похожая история произошла при открытии сезона в Березниковском драматическом театре. Празднично настроенная публика, находившаяся в прекрасном расположении духа, была шокирована сложным, интеллектуальным (совсем не зрелищным) спектаклем по повести братьев Стругацких “Второе нашествие марсиан” (режиссер Т. Насиров), ставящим перед зрителями вопрос: “Что важнее — сытое благополучие или свобода?” Население города, не избалованное сытостью, не получив ожидаемого “театрального праздника”, разразилось возмущением в социальных сетях. Масла в огонь подлила следующая премьера сезона — “Два вечера в веселом доме” В. Вербина по купринской “Яме” (режиссер А. Шляпин). Я была свидетелем, как публика воспринимала спектакль. Первый акт прошел в напряженной тишине. Зрители явно чувствовали себя обманутыми — ни любви, ни хеппи-энда, ни даже ожидаемой “клубнички” (удивительно целомудренный и гневный получился спектакль). Второй акт постепенно растопил лед, и в финале зал встал, глотая слезы и сопли, в единодушной овации. В данном случае театр победил. Но не все готовы рисковать. Скажем, рискует молодежная студия-театр “Доминанта” из крохотного города Губаха, беря в работу острые молодежные тексты: “Мама, мне оторвало руку” М. Конторович, “Волна” Тода Штрассера, инсценировку философского “Черного монаха” А. Чехова. Но и им приходится ставить что-то для “широкой публики”. В этом смысле репертуарное “лицо” городского театра напоминает лоскутное одеяло. А как иначе?
И вот мы подошли к одной из самых животрепещущих тем городского театра — кадровой. Трудно найти хорошего директора, но все-таки можно. Как правило, это люди местные, оседлые, руководящие театром годами. Хорошо знающие городское начальство, обросшие семьями и связями, терпеливо несущие свой крест. Директора меняются крайне редко. Смена директора — ЧП местного масштаба. Совсем не так обстоит дело с фигурой главного режиссера, который должен определять художественную политику театра. Режиссер — птица редкая, заморская, перелетная. Кто добровольно поедет руководить театром в российскую глубинку? Конечно, сегодня понятие “театральной провинции” несколько нивелировалось, благодаря усилиям “Золотой маски”, но проблемы-то остались, смотри выше. Кто согласится променять ответственность за собственный спектакль на ответственность за весь театр, когда так велико поле для одноразовых постановок? Кто готов жить после мегаполиса в маленьком уральском городе? Чаще всего такой проект воспринимается как временная ссылка. Главный режиссер, в массе, больше одного-двух-трех сезонов в театре не задерживается. Так, после поднявшего Лысьвенский театр Тимура Насирова (продержавшегося три года), за последние десять лет в кресле главного побывали Ю. Муравицкий, И. Ротенберг, А. Терехин, А. Тишура. Сейчас там ждут нового главного. Надолго ли? Театром в городе Чайковском вообще много лет руководил директор Валерий Эминов. Наконец, лет десять назад там появился режиссер Алексей Орлов — опытный, не избалованный столичными сценами. С директором они составили стабильный тандем, чему нельзя не радоваться. Но тут таятся свои проблемы: стабильность художественного руководства может превращаться в стабильность эстетическую, не допускающую на свою территорию иных художественных веяний. В этом смысле, противоположная ситуация в Березниковском драматическом театре. Несколько лет назад после долгого безвременья театр возглавил Денис Кожевников, ожививший театральный пейзаж города и привлекший новые режиссерские силы. Среди этих сил и был молодой выпускник ГИТИСа Андрей Шляпин, нынешний главный режиссер театра1. Его позиция заключается в художественном плюрализме — готовности пригласить на постановку интересного режиссера с другой театральной “верой”. В течение сезона он ставит один-два спектакля (из восьми), остальные — приглашенные. Таким образом, тренируется труппа, минимизируется момент “привыкания” к одному режиссеру. За два года, которые Шляпин руководит театром, там поработали молодые, талантливые В. Печерникова, Д. Акриш, Е. Гороховская, О. Галицкий, Д. Акимов, Н. Кублайт и другие. Вопрос в том, сколько продлится эта благоприятная ситуация. (Мы помним, каков средний срок работы режиссера в городском театре.) Но как бы ни был прекрасен или ужасен главный режиссер, сердцевина театра — это труппа. Актеры городского театра — самая незащищенная его часть. Тут и маленькая (иногда просто нищенская) зарплата, вынуждающая “халтурить”, и невозможность найти другое место работы в случае невостребованности в театре, и привязка к служебному жилью, в котором актеры зачастую существуют всю жизнь, обремененность семьями, школами, детскими садами, привязывающая актера к городу и театру. Куда податься, если режиссер тебя не видит? Как прожить, если занят в бесконечных репетициях-массовках и нет времени на подработку? Куда скрыться от публичной атмосферы маленького городка, где все про всех знают? Это одна история. Но если актер все же сумел вырваться, уехать в другой театр, кем его заменить? Откуда приходит актер в городской театр? Если говорить о Пермском крае, то основным источником пополнения актерских трупп был Пермский государственный институт культуры, открытый в 1975 году. Из выпускников ПГИК состояла в основном труппа Лысьвенского театра. Да и сейчас актеры со средним образованием учатся в ПГИК — так решил для себя проблему образования актеров труппы Березниковский театр. Но со следующего учебного года все институты культуры по стране лишаются права набирать актерские курсы. Что будет с провинциальными театрами? Кто туда поедет? Вопрос остается открытым. Уже сейчас многие труппы городских недоукомплектованы — не хватает актеров среднего поколения, уходят “старики”, переходит в другую возрастную категорию молодежь. Во многом нехватка кадров связана и с пресловутым недофинансированием. Ведь кроме актеров театрам требуются художники, завлиты, монтировщики, работники цехов и так далее. Но проклятая “оптимизация” душит всех и вся. Мне рассказывали анекдот из жизни, как в Лысьве администрация города “оптимизировала” штатное расписание театра. Примерно так: “У вас же есть режиссер. Зачем вам еще помощник режиссера?” А в Чайковском, по словам Алексея Орлова, городом финансируется только третья часть штатного расписания театра. Таким образом, театр не в силах принять в штат даже художника.
Тем не менее театр еще жив. Театр работает. Спектакли городских театров Пермского края номинируются на “Золотую маску”, входят в лонг-листы, принимают участие в серьезных фестивалях и просто радуют и одухотворяют жизнь жителей маленьких городов. “Если в каком-то отдельно взятом городе полтора или два месяца ежедневно происходит акт творчества, когда люди идут на репетицию с радостью, это образование очень мощной позитивной энергии” (А. Шляпин).
Эта энергия формирует город. Поэтому городские театры должны жить и работать. Они делают незаметную, но очень важную работу по формированию человеческой души. И в то же время театры малых городов, на мой взгляд, самая незащищенная и хрупкая категория профессиональных театров страны, нуждающаяся в защите и поддержке со стороны общества и государства.
1 См. беседу с ним в № 1, 2019 г.