В последние годы татарский театр переживает эпоху перемен. Ушли из жизни выдающиеся деятели театра и драматургии Марсель Салимжанов, Празат Исанбет, Туфан Миннуллин, выявились проблемы поиска новых пьес, новых (изъясняясь языком Треплева) форм выражения, которые соответствовали бы требованиям времени.
Один из путей преодоления названных проблем — перенос на сцену прозаических произведений, созданных крупными мастерами прошлого.
На протяжении ХХ столетия татарские драматурги были в определенной степени ограничены жанровыми и идеологическими требованиями: на сцене преобладали комедии, особенно музыкальные, или же идеологически выдержанные драмы — о военных подвигах, о революции, о колхозной жизни. Проза все же допускала более свободное высказывание размышлений о действительности, о судьбах страны и людей. Не случайно еще в советское время среди наиболее интересных спектаклей Академического театра имени Галиаскара Камала были инсценировки классической и современной прозы — “Судьба татарки” по роману Галимджана Ибрагимова, “Три аршина земли” по повести Аяза Гилязова.
На московских гастролях театр показал две инсценировки национальной прозы: “Взлетел петух на плетень” по повести того же Аяза Гилязова, а также “И это жизнь?” по мотивам произведений классика Гаяза Исхаки. Спектакли имеют немало общего: оба рождались прямо на сцене, работа шла этюдным методом, что позволило преодолеть ограниченную сценичность взятых за основу произведений, построить инсценировки, можно сказать, “с нуля”, не по заранее написанной адаптации, а именно в процессе репетиций. Поэтому авторами инсценировок выступили сами постановщики. Самое важное: оба спектакля отражают переломные моменты в судьбах народа, выпукло показывая их через судьбы, биографии отдельных персонажей.
Спектакль “Взлетел петух на плетень” поставлен Фаридом Бикчантаевым (инсценировка Фарида Бикчантаева и Ильтазара Мухаматгалиева) по повести, рассказывающей о житье-бытье обитателей небольшой татарской деревни Язкильде (что означает “весна пришла”) где-то между Альметьевском и Набережными Челнами. Очевидно, прототипом явилось родное село А. Гилязова Чукмарлы, и автор, хорошо зная жизнь односельчан, постарался выразить в этом произведении свою тревогу за будущее, за сохранность лучших черт народа — доброты, рассудительности, душевной чистоты, духовного богатства. Действие происходит в конце семидесятых годов, когда колхозники получили возможность зарабатывать, выращивая овощи на приусадебных участках. Два друга-соседа — ветераны войны Саляхетдин (Рамиль Тухватуллин) и Мирфатыйх (Минвали Габдуллин) начали сажать огурцы, морковь, продавать плоды на рынке. Жизнь в многодетных семьях наладилась, но тут-то и начались неприятности. Завязкой стала покупка Саляхетдином мотоцикла — первого пассажирского транспортного средства в деревне. Жена Мирфатыйха Гульмарьям (Гузель Шакирова) не смогла стерпеть торжества соседей и купила шифоньер с зеркалом за 127 рублей. В ответ жена Саляхетдина Гульбика купила шифоньер с двумя зеркалами за 190 рублей. Мирфатыйх с Гульмарьям купили стенку, соседи в ответ — гарнитур. Далее последовали холодильники, стиральные машины и, наконец, автомашины: у одних малиновый “Москвич”, у других — лимонного цвета “Жигули”. И вот уже закрыта на замок калитка в плетне между усадьбами, и вспомнили, что плетень-то не общий, а Саляхетдином сплетен — словом, нет мира... под каланчой.
Именно стоящая посреди сцены каланча — то ли пожарная, то ли остатки минарета мечети — стала доминантой сценографии постановки (художник Сергей Скоморохов). На эту каланчу часто поднимается старейшина, много переживший на своем веку Хайретдин-агай (Равиль Шарафеев), и с горечью наблюдает за жизнью односельчан. Он сетует, что утрачиваются традиции, дружеские и родственные связи. Многие жители переезжают в близлежащие города. Все больше оставшихся сельчан прикладываются к бутылке, и даже женщины не составляют исключения...
В пьяном виде сыновья героев Хайдар (Алмаз Бурханов) и Мидхат (Эльвир Салимов) устраивают поединок на тракторах, в результате чего колхоз лишается двух единиц техники, а сельскохозяйственный техникум — двух студентов. Затем они же устраивают гонки на семейных легковушках, одна из них переворачивается, и Гульбика ломает руку. Все это представлено в спектакле как комические эпизоды.
Есть среди персонажей и своеобразные Ромео и Джульетта — сын Мирфатыйха, начинающий учитель физкультуры Джамиль (Ришат Ахмадуллин), и дочь Саляхетдина, заведующая медпунктом Вазиля (Гульчачак Гайфетдинова). Правда, трагедии не получается: родители не вмешиваются, но отношения развиваются медленно из-за несходства характеров: девушка мечтает перебраться в город, к красивой жизни, юноша же намерен служить народу в родном селе. Развязка наступает в конце, когда Вазиля узнает, что они с Джамилем родственники и поэтому не могут соединиться.
К сожалению, инсценировка лишена подлинного драматизма из-за отсутствия настоящего протагониста, который вел бы за собой действие, разрешал бы внешние и внутренние конфликты. Хайретдин-агай вряд ли подходит на такую главенствующую роль — он лишь наблюдатель и советчик.
Не служат украшению спектакля исполняемые актерами хором песенки, по ритму напоминающие зонги из брехтовских спектаклей (музыка Эльмира Низамова, тексты Ильтазара Мухаматгалиева). Было бы, пожалуй, лучше, если бы в музыкальном оформлении использовались популярные среди народа песни семидесятых годов — золотого десятилетия в развитии татаро-башкирской песенной эстрады (вспомним хотя бы творения Рима Хасанова).
На наш взгляд, постановщиками упущены возможности сделать спектакль по-настоящему берущим за душу, и остается ощущение сатирических зарисовок, разбавленных куплетами и нравоучениями.
Спектакль “И это жизнь?” поставлен начинающим режиссером Айдаром Заббаровым, недавним выпускником курса Сергея Женовача в ГИТИСе. В основу положена одноименная повесть классика татарской литературы Гаяза Исхаки, а также мотивы еще нескольких его произведений (“Плоды медресе”, “Мулла бабай” и других). Инсценировка, как и для спектакля по повести А. Гилязова, рождалась в процессе репетиций (автором здесь указан А. Заббаров). Надо сказать, что задача у А. Заббарова оказалась даже сложнее. В дополнение к главному герою — шакирду (студенту медресе), а позднее мулле Халиму (Искандер Хайруллин) пришлось ввести и “оживить” дополнительно важных действующих лиц: товарища по чаепитиям в медресе “чайдаша” Фазыла (Алмаз Сабирзянов), а в конце спектакля — жену Халима Марзию (Ляйсан Рахимова). Сделано это довольно искусно и органично, характеры выявляются и мастерски воплощаются в тщательно проработанных эпизодах.
Гаяз Исхаки — выдающийся писатель, обладавший европейской культурой, хорошо владевший несколькими языками, писавший не без влияния русских и зарубежных современников. Поэтому темы и мотивы его творчества соотносятся с таковыми у классиков — Горького, Андреева, Золя, Мопассана, Гамсуна. Произведения его были популярны у читателей, переводились на русский язык.
Тематика повести напоминает и “Очерки бурсы” Помяловского (изображением муштры и затхлой жизни в духовном учебном заведении), и “Голод” Гамсуна. Простодушно и в то же время не без иронии рассказывает главный герой о своих злоключениях в блистающем огнями большом городе, о жалких попытках стать “денди”, знакомиться с барышнями, об унизительной потере невинности в вонючем доме терпимости, о вступлении в ряды джадидистов (сторонников передовых методов в образовании) и борьбе с консервативными кадимистами, доходившей до потасовок. Красочные эпизоды как будто всплывают в памяти героя, выступают из тьмы и тумана времени (здесь можно отметить тонкую работу художника Булата Ибрагимова и автора светового оформления Ольги Окуловой по созданию атмосферы спектакля).
Халим с товарищем мечтают уехать в новые места и насаждать там просвещение, культуру, новые идеи. Героя зовут на работу в Сибирь, но он подчиняется воле родителей и возвращается на родину, чтобы занять место указного муллы. Надо сказать, что должность эта была довольно завидной и многие хотели занять такое место в богатом селе, а в деревнях, в свою очередь, многие стремились выдать дочь за молодого муллу, чтобы обеспечить сытую, безбедную жизнь.
Постановщики ввели в спектакль параллельный сюжет об этом, основанный на рассказе Г. Исхаки “Плоды медресе”. Блестяще придумано, как шакирд Галиакбер (Фаннур Мухаметзянов) с товарищами разыграли перед прибывшими из деревни в поисках нового муллы крестьянами представление, убедившее приезжих в том, что Галиакбер влиятелен и популярен в городе. Его без раздумий принимают муллой и женят на девушке из богатой семьи. Но ее ждет разочарование — молодой священнослужитель неспособен к супружеским обязанностям, а умеет лишь с важным видом пить чай, как во время того самого представления. При всей забавности этого сюжета он выглядит не вполне логичным (энергичный и целеустремленный, остроумный шакирд с лидерскими качествами вдруг превращается в несостоятельного мужчину) и даже несколько нарушает ритм спектакля. Введение этого эпизода, однако, можно оправдать тем, что он предвосхищает жизненное фиаско главного героя.
Халим, изменив всем мечтам о жизни, полной осмысленного труда во благо народа, которым они предавались с товарищем, превращается в заурядного муллу-дармоеда и ему остается лишь сетовать в заключительном монологе: “Вот я — воин, побежденный, не успев вступить в битву жизни! Вот я — имам без истинной веры, покоренный старым укладом, заточенный в его темницу и запертый дюжиной замков так, что, войдя однажды, уже невозможно выбраться! Вот я — жалкое подобие человека, я — осужденный жить с нелюбящей и нелюбимой женой, не познать в молодости радости любви и до старости довольствоваться унизительными и позорными шашнями с грязными служанками, бесстыжими соседскими снохами, готовый судиться с крестьянами из-за пары яиц, поленьев, охапки соломы... Нет даже капельки слез, чтобы горевать о своем дурном будущем, чтобы плакать, навек прощаясь с преданными идеалами. Я застыл, я окаменел, я пропал”.
Наряду с точной, выверенной режиссерской работой главное достоинство спектакля — содержательное воплощение главной роли И. Хайруллиным. В его игре высказанное вслух не исчерпывает личности героя, остается ощущение глубины образа, он многослоен, многогранен и в то же время выглядит узнаваемым, живым человеком, с которым зритель может отчасти отождествить себя, сопереживать ему. И это, на наш взгляд, перекрывает огрехи, связанные с некоторой наивностью сюжетных ходов спектакля, основанного на ранних произведениях писателя.