Начинающие режиссеры, но при этом опытные актеры “Мастерской” Федор Малышев и Полина Агуреева поставили знаменитый роман Булгакова, по-видимому, в собственной инсценировке. Нельзя сказать, что в этом спектакле ничего не впечатляет и ничего не запоминается. Привлекающих внимание элементов немало, и видно, что как режиссеры, так и исполнители много пота пролили на репетициях.
После просмотра постановок молодых режиссеров по известным произведениям, тем более прозаическим, порой вспоминается эпизод из детства. Любящий дядя подарил мальчику дошкольного возраста вполне взрослый фотоаппарат “Любитель”, рассчитывая, что ребенок увлечется искусством фотографии. Это в самом деле случилось спустя несколько десятилетий, когда любительские фотоаппараты стали автоматическими, а потом и цифровыми, простыми в обращении. А тот подарок постигла другая судьба. За несколько дней он был разобран малышом до последнего винтика, и в дальнейшем прочный остов его служил игрушечной двухконфорочной плитой для куклы в играх младшей сестренки.
Так и в театре инсценировки иногда дают непредвиденные результаты — вместо ожидаемого содержательного художественного продукта получается нечто иное: игровое, интересное для определенной, например молодежной, части аудитории и, прежде всего, для самих постановщиков.
Надо сказать, что в подготовке спектакля “Мастер и Маргарита” кроме режиссеров участвовал огромный коллектив (судя по программке, чуть ли не в сотню человек). Есть масштабные массовые сцены, одна из которых вовлекает также и зрителей. Это представление в театре “Варьете”, которое в вольной интерпретации показано во время антракта в фойе, в сопровождении шумного оркестра (музыкальное оформление Рафката Бадретдинова, Дениса Забияки и Ф. Малышева). Правда, обещанного “разоблачения” заметить не удалось.
Сами постановщики взяли себе “козырные” роли Маргариты (П. Агуреева) и Коровьева (Ф. Малышев). Однако весьма опытные актеры воплощают и других основных персонажей, таких, например, как Воланд (Алексей Колубков), Мастер (Томас Моцкус), Понтий Пилат (Владимир Топцов). Убедителен поэт Иван Бездомный (Дмитрий Захаров). Роль Азазелло, вобравшая в себя также образ Геллы, ассистентки Воланда, исполняется актрисой Галиной Кашковской.
Впечатляет, например, сцена бала у Воланда, где гости поднимаются к Маргарите по винтовой лестнице. Запоминается довольно длительный и, надо отдать должное, ритмичный перформанс главной героини на ударных инструментах — отголоски погрома, учиненного дамой в квартире обидевших ее избранника литературных критиков. Некоторые приемы, будучи, в общем-то, оригинальными, все же вызывают раздражение своей прямолинейностью: например, Понтий Пилат весь спектакль таскает Иешуа Га-Ноцри (Павел Яковлев) на спине.
В ряде московских постановок “Мастера и Маргариты”, в том числе этой, поражает то, что самый остроумный, яркий роман Булгакова превращается на сцене в мрачное действо, большей частью происходящее чуть ли не в кромешной тьме (здесь сценография и свет художника Владислава Фролова). Возможно, постановщики воспринимают произведение как мистическое, а события в нем — как проявление темных, потусторонних сил. Разве что в антракте становится светло. Нет каскада блистательных аттракционов, смешных реприз.
Второстепенные персонажи даны совсем пунктиром, скороговоркой. Например, дядя попавшего под трамвай литературного “генерала” Михаила Берлиоза Максимилиан Поплавский, приехавший из Киева на похороны, успевает отметиться лишь восклицанием: “Квартира в Москве!”, и играет его тот же актер (Дмитрий Рудков), что и самого Берлиоза. Точно так же и другие персонажи второго плана не успевают обрасти “плотью”, в непонятной спешке уходят в небытие, что снижает интерес к ним. Массовые сцены (например, эпизод, который должен воплотить вечеринку в “Доме Грибоедова”) тоже сыграны тускло, как будто служат лишь фоном для чего-то более значительного, что, видимо, хотели высказать авторы спектакля. Однако цельного ощущения этого высказывания пока нет — возможно, оно придет по мере роста спектакля в ходе дальнейших представлений.