Денис Бокурадзе, руководитель театра в Новокуйбышевске, поставил два спектакля на московской сцене: в Театре на Таганке идет “Старший сын” А. Вампилова, “Театром чудес” открылся новый сезон в Театре Наций.
О новокуйбышевском театре “Грань”, которым руководит Денис Бокурадзе, узнали на Фестивале малых городов несколько лет назад1. Тогда театр играл “Корабль дураков” по средневековым фарсам и получил Гран-при. Потом два года подряд театр “Грань” был лауреатом “Золотой маски” со спектаклями “Корабль дураков” и “Король Лир”. В театре “Грань” до нынешнего сезона работало всего десять актеров. Это очень спаянная труппа, представляющая собой образец ансамблевости. А поскольку режиссура Дениса Бокурадзе во многом строится на четкости и слаженности пластического рисунка, постольку его актеры научились слаженной синхронной игре, в которой значимы мельчайшие жесты и даже движения зрачков глаз.
В спектакле “Театр чудес” Театра Наций также очень важна работа ансамбля, хотя это ансамбль для режиссера новый. Но в общем, он вполне справляется с задачами постановщика. В главных ролях два состава исполнителей. Один из Новокуйбышевска, это С. Поздняков и Ю. Бокурадзе. Второй состав — актеры Театра Наций Р. Ахмадеев и Е. Горина. Трудно сказать, какой состав лучше, да, наверное, не стоит и сравнивать. Все актеры показывают достаточно высокий уровень мастерства.
“Театр чудес”, как и предыдущие работы Дениса Бокурадзе, строится на общем довольно причудливом рисунке, на россыпи движений и поз, меняющихся в такт музыке, а сам характер рисунка — гротескный, фарсовый, и все пронизано духом народного масочного театра эпохи Возрождения. Это зрелище отдает чистым эстетством. Оно для тех, кто сумеет насладиться этой очаровательной игрой масок, четкостью движений, красотой общих картин, а также тонким юмором фарса. Народный возрожденческий театр к нашей реальности не имеет никакого отношения. Хотя сам характер масочного представления — одна из самых свежих тенденций последнего времени. Театр ушел с дороги психологизма (не стоит, однако, думать, что это касается всех работающих ныне режиссеров, отнюдь нет). Этот процесс растянулся почти на три десятилетия, но сегодня мы видим таких постановщиков, как М. Диденко, Ф. Григорьян, а теперь еще и Д. Бокурадзе, они-то и составляют определенную группу, выражающую эту тенденцию. К этой компании можно отнести и знаменитого Р. Уилсона, который в этом же театре поставил “Сказки Пушкина”.
Итак, перед нами масочный театр на материале М. Сервантеса, его коротких фарсовых сценок из жизни простого люда старой Испании, который мы сегодня воспринимаем не только на слух, но и во многом глазами — визуальное начало в современном театре победило. Поэтому тут очень важна работа не только режиссера Д. Бокурадзе, но и хореографа (И. Евстигнеев), режиссера по пантомиме (Л. Тимцуник), художников по костюмам и маскам (Е. Соловьева, А. Якиманская), а также композитора (А. Плаксин), организующего и направляющего ритм всего сложносочиненного зрелища.
Свет выхватывает из темноты птичьи маски с длинными носами, из-за ширмы появляются актеры. Эта черная ширма с прорезанными дверями и является декорацией (художник А. Денисова), на каждой из дверей в такт игре и музыке актеры задергивают шторки, уходя со сцены в конце эпизода. Костюмы очень выразительны, в стилистике нет ничего от эпохи Возрождения, они — плод фантазии современного художника с его восприятием эстетики фарса.
Спектакль состоит из трех новелл. Первая — о любви и соперничестве бедного солдата и мелкого церковного служки, которые влюблены в посудомойку. Ее мы периодически видим в прорези маленького окошка в ширме: полная, пышущая здоровьем фигура, чьи габариты превосходят объемом тонкую фигурку солдата и приземистую коротышки-служки, сразу бросает на весь эпизод тонкий налет комизма. Солдат готов сразиться с любым, кто захочет приблизиться к предмету его вожделений. У него нет ни гроша за душой, но зато много отваги и страсти. А когда судомойка выберет себе в мужья служку, солдат останется на сцене один и будет читать стихи, которые выразят всю высоту и поэтичность его неразделенного чувства. Этот короткий момент заставляет восхититься силой его любви, а вместе с тем — и мастерством исполнителя. Актер С. Поздняков играет этот эпизод прекрасно, переходя из жанра народного фарса в жанр чуть ли не рыцарской поэзии.
Вторая новелла — о бракоразводном процессе. Старуха хочет развестись со своим мужем, потому что он очень состарился и постоянно болеет, а она должна ухаживать за ним ночами, что вызывает у нее самой бурю возмущения. Другая старуха хочет поведать судье четыреста причин, по которым она желает развестись, в то время как ее муж называет только четыре. Судья (Г. Иобадзе) не разводит эти пары, произнося наставительную речь о том, что в старости нужно уметь сносить тяготы брака, помня о том, какие приятные мгновения были у супругов в молодости. Все это тоже разыгрывается в жанре фарса, которым прекрасно овладели актеры. Они умеют создавать целостный комичный облик персонажа-маски, над глупостью или другими пороками которого сами же и смеются. Выразительность позы, жестов, модуляции голоса служат тому, чтобы запечатлеть образ маски как в моментальном стоп-кадре.
Третья новелла — “Театр чудес”, где два мошенника обманывают знатных господ города, в который они заехали, говоря о том, что покажут им необыкновенные чудеса. На самом деле они ничего не показывают, а только говорят об этом, предупреждая, что представление не увидят те, кто не рожден в законном браке. Этого представления, разумеется, никто не видит, но ни у кого не возникает мысли о том, что это обман. Третья новелла, к сожалению, решена менее выразительно, чем две предыдущие. Но в целом спектакль состоялся, мастерство игры и тонкая вязь режиссерского рисунка, пластики удались исполнителям.
1 См. беседу с режиссером в № 4 “Современной драматургии” за 2018 г. (Ред.)