Режиссер Никита Кобелев выбрал для постановки самую, пожалуй, репертуарную пьесу известного австрийского драматурга. В Германии ее ставят в больших и малых городах, в профессиональных и любительских, студенческих и школьных театрах. Она многократно экранизирована и для телевидения, и для кино, наиболее известен художественный фильм 1979 года в постановке Максимиллиана Шелла по сценарию известного английского драматурга Кристофера Хэмптона. Таким образом, в немецкоязычном (и не только) театре сложились традиции в постановке этой пьесы, от которых можно отталкиваться, которым можно следовать или, наоборот, нарушать. У нас же пока нет традиций, связанных не только с этой пьесой, но и вообще с творчеством Эдена фон Хорвата.
Австрийской драматургии вообще не везет в нашей стране. До недавнего времени не было даже переводов безусловных классиков, основателей “венской народной комедии” Иоганна Нестроя и Фердинанда Раймунда. Хотя еще до перестройки усилиями советских германистов были переведены произведения всех значимых австрийских драматургов первой половины и середины двадцатого века — того же Хорвата, Франца Теодора Чокора, Фердинанда Брукнера и даже Фрица Хохвельдера, на нашу сцену они почти не попадали. Лишь после того, как на Чеховском фестивале 2010 года парижский театр “Де ля Виль” показал спектакль по пьесе Хорвата “Казимир и Каролина”, ее поставили петербургский Театр имени Ленсовета и Омский драмтеатр. Но и это был лишь всплеск, и один из интереснейших драматургов двадцатого века, которого в немецкоязычных странах и вообще на Западе ставят едва ли меньше, чем Брехта, вновь был предан забвению. Таким образом, Театр Маяковского и режиссер Никита Кобелев выступили своего рода первопроходцами.
Тема пьесы — жизнь мелкой буржуазии с разнообразными напастями — как нельзя более актуальна и сегодня, в том числе и для нашей страны. Вкратце сюжет заключается в том, что Марианна (Анастасия Дьячук), молоденькая дочка владельца магазина игрушек Леопольда Цауберкенига (Сергей Рубеко), в день помолвки с женихом — соседом и другом детства, молодым мясником Оскаром (Алексей Сергеев) сбегает от него с авантюристом, игроком на скачках Альфредом (Вячеслав Ковалев). У парочки рождается младенец. Попытки жить честным трудом ни к чему не приводят, и Альфред отвозит ребенка к своей матери (Александра Ровенских) и бабушке (Майя Полянских), живущим в пригороде, Марианну отправляет танцевать в вульгарное варьете, а сам возвращается к букмекерской деятельности.
В кульминационной сцене отец и соседи неожиданно обнаруживают Марианну, танцующую обнаженной в ночном клубе; к тому же ее обвиняют в мелкой краже и сажают в кутузку.
Младенца в деревне злая бабка оставляет на сквозняке, и он, простудившись, умирает. Свободную теперь (в том числе и от ребенка) Марианну сохранивший верность Оскар берет в жены. Такой вот хеппи-энд. На протяжении всего представления зловещей фигурой маячит воинственный прусский студент Эрих (Михаил Кремер). Поначалу он — рассуждающий об искусстве сноб, потом как будто стряхивает с себя, как шелуху, “культурный слой” и превращается в некоего зомби: то и дело отдает самому себе воинские команды, произносит расистские лозунги и тренируется в стрельбе.
Автор обозначил жанр своего произведения, как и некоторых других своих пьес, как Volksstuck, т.е. “народная комедия” в традициях Нестроя. Но, как верно замечали и сам Хорват, и философ Т. Адорно, в творчестве драматургов двадцатого века народная комедия окончательно перешла в свою противоположность: если в фарсах Раймунда и Нестроя еще можно было усмотреть добрый юмор и идиллию, то теперь они уступили место высмеиванию и обличению лавочников и прочих обывателей — питательной среды для агрессии, “войны всех против всех”.
В постановке Н. Кобелева обличения, пожалуй, несколько больше, чем высмеивания. Черными красками изображены и комбинатор Альфред, и будущий нацист Эрих, и особенно — страшная бабушка, прямо-таки исчадие ада.
В отличие от большинства известных постановок, где Альфред воплощается как элегантный городской прощелыга, а мясник Оскар — неотесанный, непривлекательный увалень, в постановке Театра имени Маяковского персонажи выглядят иначе: Альфред выглядит хамоватым “братком” в кожаной куртке из наших “лихих девяностых”, а Оскар — деликатным парнишкой, скромным в сравнении со своим нагловатым подручным Гавличеком (Евгений Матвеев). Трудно понять, как юная и романтичная Марианна могла предпочесть такого Альфреда своему жениху.
В пьесе Хорвата характер бабушки наделен целым рядом смешных, буффонадных черт: она, обидевшись, выплескивает простоквашу из горшка, изображает козу в перебранке с сыном, играет народные мелодии на цитре. В спектакле фарсовые черты приглушены, бабушка выглядит неодушевленным роботом, отчего образ становится особенно зловещим.
Традиционно сыграны роли обывателей — чудаковатого, жизнерадостного и вспыльчивого Цауберкенига, любвеобильной стареющей Валерии (Юлия Силаева), праздного отставного вояки ротмистра (Игорь Марычев). Именно эта троица составляет ансамбль, воплощающий образ мелкобуржуазной среды, губящей все живое.
Можно спорить о трактовке некоторых ролей, характеров, о шероховатостях стиля в образном строе, где гротескные фигуры соседствуют с традиционными амплуа, но в целом спектакль прозвучал как интересное высказывание не только о жизни мещан в давно минувшие дни в далекой стране, но и о судьбе человека и общества в современном мире.