Этот спектакль идет на Малой сцене ЦАТРА. В лирической комедии о преодолении двумя пенсионерами своего одиночества проступила драматическая проблема: как молодое поколение выдавливает из своей жизни старших, паразитируя на их наследии.
Исходное событие — сын железнодорожника-пенсионера Степана Николаевича, давно овдовевшего, решил устроить судьбу отца. Это же пришло в голову дочери одинокой пенсионерки-учительницы Софьи Александровны. Железнодорожник поначалу гневно протестовал против замысла сына. Но увидев учительницу, сразу глубоко и всерьез “запал” на нее.
Гостье явно не нравится это ее возможное новое пристанище — старая пятиэтажка прямо у железнодорожных путей. Пролетают поезда, и все трясется, и невозможно разговаривать. Степан Николаевич видит, что гостье неприятна ее роль “невесты”. Он чувствует: есть неведомая подоплека. А Софья Николаевна отвергает ухаживания хозяина, ибо знает подоплеку, но ей неясно: хозяин понимает, в чем дело, и притворяется? Или вправду не ведает ни о чем?
Как трудно выяснять отношения, когда все словно продувается суетой окружающей жизни! В самый неподходящий момент — поезда... вроде мимо, но они ломают вроде бы налаживающийся контакт.
Режиссер Андрей Бадулин и художник-постановщик Мария Вольская (она же художник по костюмам) создали конструкции, больше похожие на цеха старого завода. Бетонные стояки, балки-перекрытия... Но тут же обстановка жилой квартиры: старый кухонный шкаф, газовая плита, обеденный стол. Словно выгороженная где-нибудь комната отдыха, обустроенная комфортно, по-домашнему, как жилье. (Прежде это делалось стихийно, теперь “по науке”, с участием психологов и дизайнеров.)
Смысл понятен: прожитая жизнь не отпускает от себя никого. Она в нас. Она — истинное наследство, передаваемое новым поколениям. А не только построенные дома, созданные вещи, накопленные финансы...
Но тех, кто все это создал, новая жизнь выдавливает на обочину. Поезда летят мимо, мешая персонажам общаться друг с другом. Хозяин и гостья в эти мгновения подходят к окну и просто провожают взглядом мелькающие вагоны. Каждое совместное стояние у окна — словно рефрен к предыдущему эпизоду-куплету. Но именно эти сбивающие с толку перебивки и сближают постепенно хозяина и гостью.
За дуэтом замечательных артистов — Алины Покровской (Софья Александровна) и Сергея Колесникова (Степан Николаевич) следишь все более увлеченно. Именно общение их персонажей, выстраивание характеров, их сближение, сопротивление этому сближению и, наконец, неудержимое стремление навстречу друг другу и есть, собственно, сам спектакль, разворачивающийся перед нами.
Каждый устал от своего одиночества. Но Степан Николаевич более открыт, напорист. Он был однолюбом, пока жива была первая и единственная любовь. Но за годы вдовства в нем проступили скрытые задатки отпетого ловеласа. Не бабник, не ходок... но как охмуряет! Как по-своему грубовато, но увлеченно и чутко флиртует! Да, он грубоват, порой житейски циничен. Но Сергей Колесников делает своего персонажа внутренне более интеллигентным и тактичным, чем предполагает его опыт голодного детства, трудной жизни, работы помощником машиниста, проводника, а затем и бригадира проводников. Его обаяние продавливает железобетонную отстраненность гостьи.
Софья Александровна в исполнении Алины Покровской гораздо более закрыта и настороженна: она ведь знает подоплеку. И к тому же в ней проступает “училка”, причем истинная, которая еще и воспитательница. Она все время подчеркивает несуразность и “несветскость” манер хозяина квартиры, “топорщится” от любой ерунды, у нее масса комплексов и предубеждений. Каждый раз, начиная оттаивать, поддаваясь напору и обаянию хозяина, сама себя одергивает. Но ей-то труднее — она ведь в гораздо большей зависимости от ситуации, созданной ее дочерью и сыном железнодорожника. Она должна обрести свою долю в чужом жилье. Но у самой ничего своего уже нет, кроме отложенных на похороны денег.
Критический момент наступает, когда гостья видит, что хозяин не знает истинной подоплеки, и открывает ему суть дела. А она такова: дочери Софьи Александровны нужна их квартира, целиком и полностью. Она хочет пристроить мать к этому железнодорожнику: якобы его дом пойдет на снос, и если хозяин квартиры пропишет гостью, то оба получат по “однушке”. Ситуацию эту построил сын железнодорожника. Отцу сказал, что нашел ему кандидатку в супруги, взял деньги с учительницы и ее дочери за “услугу”, но отцу про деньги не сказал. И про то, что учительница не замуж собралась, а просто прописаться — за деньги. Деньги же потратил на машину. И дочь учительницы тоже успела истратить на покупку авто ее “похоронные”...
Почти трагедия: молодые выкидывают тех, благодаря кому они имеют свое достояние. Но именно с этого момента спектакль становится особенно лиричным и почти залихватски комедийным. Реплики — упреки молодым обыгрываются Алиной Покровской и Сергеем Колесниковым почти с антрепризной лихостью. Колесников просто купается в этой возможности поиронизировать, и его человеческое и актерское стремление высказаться об окружающей дури отлично ложится в рисунок роли. Алина Покровская тонко подыгрывает партнеру и виртуозно ведет свою столь же важную в этом дуэте партию Софьи Александровны. Отчаяние героини уступает новой надежде, она все больше открывается хозяину, чисто по-женски дает ему возможность проявить себя, постараться утешить, согреть. И как же этот человек распускает хвост! Ерничает, сыплет шутками, а по сути — ухаживает самым нежным образом.
Опытнейшие мастера Колесников и Покровская вместе с режиссером, как положено по школе психологического реализма, очень точно выстраивают образы своих персонажей и перемены в их отношениях — все более теплых и трогательных. Как привлекательны они — и пенсионер-железнодорожник, и пенсионерка-учительница! Им сочувствуешь и желаешь им счастья.
А может ли оно быть на исходе жизни? В спектакле есть еще один персонаж — персонификация циничной жесткости жизни. В полузатемнениях-перебивках по дому то и дело проходит некто, будто бы станционный обходчик (Вадим Караваев). С нейтральным, но деловым видом он посвечивает фонарем, высматривает... порой хватает что-то с тарелок.
Но по законам жанра в комедии о любви должен быть счастливый конец для героев, и он же — возмездие интриганам. Оно заключается в том, что дом вправду решено снести, и очень скоро. Жильцы получат новые квартиры. А душевное возмещение железнодорожнику и учительнице будет в том, что они обретут утешение друг в друге и спутников на всю оставшуюся им жизнь.
И тут режиссер с актерами откровенно уходят в другой жанр — условную музыкальную мелодраму. Появляется гармонь, Степан Николаевич и Софья Александровна поют песню за песней, танцуют, яркий свет меняется на романтический полумрак... Спектакль как бы не может расстаться со своими зрителями, но и зрители не хотят с ним расставаться.
Да, можно в какой-то степени сомневаться, что реалии давно ушедших советских времен, того быта, которыми насыщена и пропитана пьеса, как-то отзовутся в душах нынешних зрителей. Можно упрекнуть пьесу в некоторой затянутости, в излишней уступке расчету на массовую развлекательность. Можно даже посетовать на то, что в спектакле получается как бы несколько финалов. Но все это несущественно. Перед нами редкий случай на наших сценах — по-настоящему добрый и человечный спектакль. Правдивый в очень суровых и жестких вещах, но помогающий справляться с ними — через незлую иронию и пробуждение сочувствия к своим трогательным персонажам.