Как ни странно, эта пьеса, впервые поставленная в Малом театре еще в 1843 году, спустя несколько месяцев после петербургской премьеры, в последующие годы ставилась лишь один раз — в 1909-м. Раз в столетие — удивительно: ведь речь идет о театре, хранящем традиции сценического искусства страны, и пьесе — одной из вершин отечественного классического репертуара. И вот свершилось: художественный руководитель театра Юрий Соломин поставил гоголевский шедевр на сцене на Большой Ордынке.
В интервью “Известиям” (1 сентября 2017 года, в разгар работы над постановкой) режиссер говорил: “...удивлять мы будем тем, что попытаемся показать Гоголя так, как он и задумал свое произведение. Мы как и прежде традиционны”. Учитывая почти полное отсутствие опыта воплощения “Женитьбы” в Малом театре, подразумеваются, видимо, общие традиции гоголевских постановок. Со времен собственных замечаний Гоголя к интерпретации “Ревизора” сложилось мнение, что его пьесы надо ставить реалистически, как комедии нравов. Владимир Набоков писал в своей книге “Николай Гоголь”: “ХХ век получил в наследство странную смесь неподражаемой гоголевской речи и убогих натуралистических декораций, которую время от времени спасала личность какого-нибудь гениального артиста”.
Развитие театрального искусства в ХХ веке показало, что можно сценическими средствами не только воплощать характеры и ситуации, но и вскрывать другие пласты гоголевских произведений. А.В. Луначарский в статье о мейерхольдовском “Ревизоре” отмечал: «“Горе от ума”, “Ревизор”, “Женитьба” предполагают не одну только правду, но и гротеск, карикатуру и вне атмосферы такого гротеска не могут не поблекнуть». Однако в той же статье отмечал: “Другое дело, что нам необходимо хранить не только самые точные тексты пьес, но и воспроизводить в наших академических театрах в возможно более точном виде старые постановки... И я бы задал вопрос, например, Малому театру: уверен ли он, что у него все обстоит благополучно по части действительно талантливого и достаточно точного воспроизведения постановок шедевров русского классического театра в том виде, в каком они были более или менее одобрены их непосредственными творцами?”
Новая постановка Малого театра выглядит своеобразным ответом на вопрос Луначарского.
Декорации спектакля традиционны: гостиные с обоями в полоску, причем почти одинаковые что в дворянском жилище, что в доме купца третьей гильдии (художник Александр Глазунов, художник по свету Дамир Исмагилов). Костюмы также соответствуют времени написания пьесы (художник Алексей Трефилов).
Тетя невесты Арина Пантелеймоновна (Людмила Полякова), как положено, наставительна и грубовата, сама же невеста Агафья Тихоновна (Карина Саханенко) глуповата и безвольна, Кочкарев (Александр Вершинин) бесшабашен и предприимчив.
Традиционно воплощены образы незадачливых женихов. Яичница (Валерий Афанасьев), как прописано, серьезен и прагматичен. Романтичный отставной офицер Анучин (Александр Ермаков) мечтает об образованной невесте, говорящей на французском языке, которым сам не владеет. Жалок наивный и, по-видимому, добродушный отставной моряк Жевакин (Владимир Дубровский). Однако, пожалуй, образы женихов можно было бы сделать более выпуклыми и запоминающимися. Очерченные драматургом силуэты выглядят в спектакле лишь бледно раскрашенными. Создается ощущение, что исполнители некоторых ролей используют привычные, “близко лежащие” приемы мастерства, не успев наработать для воплощаемых образов глубину, объем, многогранность.
В ансамбле исполнителей как глыба выделяется Ирина Муравьева, играющая сваху Феклу Ивановну. Она удивительным образом совмещает в своем исполнении убедительность и глубину воплощаемого характера с подлинно гоголевским гротеском и эксцентрикой. Героиня всегда невозмутима, все неожиданности, все обращенные к ней колкости парирует непринужденно, поскольку всегда врет “как дышит”. Когда ей говорят, что дом у невесты построен со стенами в один кирпич или о том, что невеста не говорит по-французски, ей и в голову не приходит спорить или доказывать свое, она тут же соглашается и начинает экспромтом оправдывать ситуацию в новом свете. Надо видеть самоуверенное и в то же время невинное выражение лица свахи, когда она говорит: “А не знаю, не я строила. Может быть, нужно было в один кирпич, оттого так и построили”. Созданный актрисой образ не только убедителен и, на наш взгляд, адекватен гоголевскому тексту, но и по-настоящему интересен.
Достойна внимания и работа Григория Скряпкина в роли Подколесина. Герой представлен мягкосердечным, добродушным, деликатным человеком. Пожалуй, не всегда хватает внутреннего драматизма, конфликта в душе героя. Если бы душевные терзания персонажа были отчетливее проявлены, эпизод с прыжком из окна был бы точнее предвосхищен и оправдан. Думается, эта роль имеет перспективу и может вырасти в интересный и неординарный образ.
В целом спектакль, пожалуй, выполняет свою функцию по заполнению пробела в репертуаре старейшего театра страны и может служить добротным средством для первого знакомства с гоголевским шедевром.