Работа Чувашского академического драматического театра имени К.В. Иванова, коллектива, отмечающего в этом сезоне свое столетие, обнаруживает сегодня интересные тенденции. Они проявляются прежде всего в обращении к исконно национальному самосознанию, поиску корней, а также к тому, что сегодня именуется неоязычеством.
Прошли те времена, когда на периферии ставили тот же репертуар, что и в Москве. Это было время централизма. Все самое лучше, передовое или то, что диктует властная идеология, концентрировалось в столице и затем кругами расходилось по всей стране. Мы ушли от этой социальной модели, сегодняшняя культурная и социальная жизнь представляет собой некое лоскутное одеяло. Каждая его часть — своя субкультура. Даже в самой театральной Москве сегодня нет единства. Разные театры работают на свою зрительскую аудиторию, и эта аудитория представляет именно субкультуру, то есть некое социальное образование, отличающееся от других социальных образований системой ценностей, возрастом, гендерными склонностями и прочим, а если говорить о национальной группе, то и своим языком, традициями, религиозными корнями. Сегодня каждая национальная республика представляет свою субкультуру.
Примером этому является национальный Чувашский театр имени К.В. Иванова. Я провела в этом театре неделю и увидела не один спектакль. Мне было очень интересно знакомиться с мировоззрением, системой ценностей и понятиями чувашей, которые выражает этот театр. Не могу сказать, что я увидела здесь какие-то новые эстетические влияния и поиски, какие-то революционные открытия. Но я увидела самобытный театр с хорошей крепкой труппой, прекрасными артистами, твердым и разумным художественным руководством. В общем, театр именно самобытный. Такой не увидишь в каком-то другом городе или республике. Было бы грешно и не слишком умно обвинять театр в эстетическом отставании от столицы или каких-то других коллективов. Мне было интересно понять достоинства этого театра именно изнутри его самого и в соответствии с этим увидеть его сильные и слабые стороны.
О том, что театр очень интересуется образом жизни, национальной самобытностью, верованиями своего народа, говорит такая важная в репертуаре постановка, как “Часы с кукушкой” по пьесе М. Карягиной (постановка Валерия Яковлева). Корни чувашей, если следовать содержанию этого спектакля, лежат в деревне, где столетиями чуваши жили, трудились, воспитывали детей, где находятся могилы их предков. Культ предков вообще занимает очень важное место в народном мировоззрении. Поэтому в спектакле эти предки выведены, если можно так сказать, воочию. На сцене среди декорации, изображающей чувашскую деревню, живые изгороди, плетни, в определенные моменты действия появляются фигуры с закрытыми лицами и молчаливо присутствуют при общении и разговорах живых людей. Это момент, конечно, мистический, но мистика в народной вере чувашей играет большую роль.
В этом спектакле два центральных героя с одинаковыми именами: первый Гени (Сергей Иванов) и второй Гени (Петр Садовников). Они представляют собой две разные позиции в жизни. Первый Гени — житель деревни, он предан ей, здесь его корни, здесь похоронены предки. Артист Сергей Иванов создает очень человечный и обаятельный образ деревенского жителя, живущего гармоничной жизнью, близкого к природе и потому не имеющего тех проблем, которые есть у его городского приятеля. Второй Гени когда-то уехал из деревни, женился в городе, но городская жизнь его искалечила, лишила здоровья, изранила душу. В общем, он — пример того, как предательство своих корней уничтожает в человеке его исконную природу.
Пьеса Марины Карягиной по своему пафосу и смыслу близка творчеству русских деревенщиков, в частности В. Распутину. Кстати, его “Прощание с Mатёрой” некогда ставил режиссер Валерий Яковлев, это произведение ему близко по духу.
Заключена ли в этих призывах деревенщиков социальная и нравственная правда? Или проповедь близости к деревне, природе и корням не более чем миф, сотворенный в условиях городской культуры, уставшей от самой себя? Это вопрос не праздный. Что касается русской деревни, то она практически вся уничтожена еще в результате коллективизации, затем последующих десятилетий, когда из деревни уезжали в город все мало-мальски способные к труду люди. Думаю, что чувашская деревня даже в ее нынешнем виде имеет больше оснований восприниматься как некий идеальный мир, поскольку чувашский народ в большей степени сохранил свои деревенские корни и прослойка городского жителя в самом городе сегодня очень малочисленна.
Во всяком случае, спектакль “Часы с кукушкой” настаивает на том, что деревня для чувашей — мерило всех ценностей и средоточие правды. Поэтому в спектакль введены массовые сцены, в которых в поэтическом ключе изображена традиционная народная жизнь, народная культура с ее песнями, танцами, яркими живописными одеждами.
Есть в Чувашском национальном театре такой замечательный спектакль, как “Во мне душа Пихампара” в постановке Валерия Яковлева. Это мюзикл (композитор Юрий Григорьев, либретто Владислава Николаева), герои которого волки и действие происходит в лесу. Волков очень обаятельно и, если уместно такое определение, человечно играют актеры национальной чувашской труппы. Особенно хороша волчица по имени Чиперли в исполнении Анны Кудряшовой. Это красивое, гармоничное, истинно природное существо. Чиперли влюбляется в Саркаша (Василий Иванов), свободолюбивого, честного волка, который забирает Чиперли и уходит от стаи глубоко в лес и там, вдали от борьбы самолюбий и других издержек стадного существования, устраивает себе жилище. У Чиперли и Саркаша рождаются волчата.
В спектакле есть и другие интересные образы. Это злой, жестокий Пахмат в исполнении Арсения Дмитриева и легкомысленная, не очень принципиальная в вопросах нравственности Сипет (Эмилия Назарова).
Это спектакль, в котором важны не только отдельные индивидуальные соло, но и общий коллективный образ волков, олицетворяющих собой живую естественную природу, которую губят люди — охотники в камуфляжных костюмах с ружьями. В спектакле, таким образом, представлены два полюса — естественная природа и цивилизация в образах охотников. Пафос этой постановки — в защите природного мира, признании его ценности и целостности, которую нельзя нарушать и уничтожать. Эта философия перекликается с преданностью чувашского народа своим деревенским корням, языческим верованиям, в которых природные силы играют очень большую роль.
В этом спектакле много массовых сцен, пластика, движение актеров отработаны превосходно. На такой же высоте находится и пение — ведь это мюзикл и актерам здесь даны сольные музыкальные партии. Все вместе — и пение, и пластика — создает очень подвижный и красивый образ спектакля в очень поэтичных изумрудно-зеленого цвета декорациях. Последняя сцена, в которой охотники, уже успевшие перестрелять всю волчью стаю, находят маленьких волчат, оставшихся без родителей, полна подлинного трагизма и вызывает острые щемящие чувства жалости и сострадания.
Пафос защиты природы — сильная сторона мировоззрения чувашей. Сегодня в мире есть много “зеленых” движений, которые свидетельствуют, что развитие цивилизации и технического прогресса таит в себе серьезные проблемы не только для здоровья, но и для выживания человечества в целом. Поэтому скромный с точки зрения мировых масштабов Чувашский национальный театр встраивается в ведущие мировые тренды планеты.
Этот пафос не может быть безразличен и российскому социуму, в котором, к примеру, такая проблема, как развитие фермерства и сельского хозяйства, тоже имеет отношение к сохранению природных ресурсов земель и населения.
Так что неоязычество, которое сегодня активно заявляет о себе в среде малых народов России, говорит не только об уходе в старые древние верования, но и о заботе о настоящем и будущем не только самих малых народов, но и всей России.
Еще один интересный спектакль — “Не так живи, как хочется” по пьесе А.Н. Островского в постановке Наталии Сергеевой. Надо сразу сказать, что передача иного быта, культуры и характеров не всегда удается национальным театрам. Стиль игры Островского и в русском театре сегодня как будто утерян. Идет нарочитое осовременивание, а колорит классика пропадает. Спектакль Чувашского театра, особенно в первом действии, звучит не слишком выразительно. Актеры вроде бы ставят нужные акценты, пытаются передать характеры, но во всем этом нет нерва, чего-то такого, что бы заставило смотреть и слушать это сегодня. А во втором действии, которое играется на основе либретто по этой пьесе Островского (в его создании принимал участие сам автор пьесы), история оживляется, появляется темперамент, ритм.
Это история о том, как страсть сгубила человека. Петр (Сергей Павлов) оставил свою молодую жену из-за другой девушки по имени Груша (Анна Кудряшова). Груша смелее и энергичнее, чем покорная тихая Даша (Оксана Драгунова). Но режиссер строит действие так, что на Петра воздействуют не только характеры женщин, но какие-то темные бесовские силы в образе Ерёмки (Алексей Герасимов). Вдруг как будто все завьюжилось, закружилось в хороводе Масленицы, и Петр, потеряв самообладание, ринулся в объятия своей пагубной страсти. Петр только игрушка в тисках колдовских сил, и прозрение к нему приходит поздно. В финале спектакля мы видим его покаяние. В соответствии с духом Островского назидательный финал придает спектаклю морализаторский оттенок. Но это нужно режиссеру, чтобы ясно и определенно высказаться о добре и зле, предостеречь против колдовства и ворожбы и утвердить нравственную позицию театра.
В спектакле “Без тебя и с тобой” режиссера Василия Иванова представлен некий метафизический взгляд на события современной жизни. История современных героев “обрамлена” сопроводительным сюжетом, в котором участвуют два ангела, белый (Валентина Иванова) и черный (Александр Демидов). Именно этим ангелам здесь принадлежит решающая роль в том, как складываются события пьесы, судьбы персонажей. Герои то попадают под действие благих сил, то оказываются впутанными в дьявольские сети. Отсюда, кстати, и недоработки драматурга, а вслед за ним и актеров, по части индивидуализации характеров. Персонаж получается неким человеком “вообще”, — вообще хорошим или вообще плохим. И хотя актеры играют профессионально, но некоторая схематичность, заданная пьесой, им мешает.
Как уже говорилось, пьеса Александра Партта пытается представить метафизический взгляд на судьбы людей. Эта позиция перекликается и с позицией, выраженной в спектакле по Островскому “Не так живи, как хочется”, где герой тоже попадает под действие неких потусторонних, колдовских черных сил. Такой взгляд базируется на древнем мифологическом сознании чувашей, на их религии. Однако и в православии присутствуют понятия о божественном предопределении, влиянии на жизнь людей, а также о бесовских кознях.
Несколько особняком в репертуаре Чувашского академического драматического театра стоит спектакль “Константин Иванов”, поставленный Валерием Яковлевым. Это, пользуясь известным выражением, визитная карточка театра. Спектакль посвящен 125-летию со дня рождения национального поэта Константина Иванова, имя которого носит театр. Пьеса написана в 1958 году известным театральным деятелем Чувашии, режиссером и драматургом И. Максимовым-Кошкинским.
События, о которых здесь рассказывается, происходят в начале ХХ века в симбирской чувашской школе, откуда вышла чувашская народная интеллигенция, чувашские просветители и деятели культуры и искусства — автор чувашского алфавита, много сделавший для развития национальной культуры Иван Яковлев (Сергей Павлов), композитор Федор Павлов (Василий Иванов) и сам герой этой истории — поэт Константин Иванов (Валерий Карпов).
Это пьеса многофигурная, и помимо основных персонажей здесь представители простого народа, жители чувашской деревни, члены семьи поэта, его мать (Нина Яковлева), его возлюбленная Праски (Оксана Драгунова). Звучат народные песни, в массовых сценах занята вся труппа театра.
Это спектакль не только о самобытном национальном поэте, авторе знаменитого произведения “Нарспи”, но и о рождении чувашской интеллигенции. Спектакль утверждает силу культуры, художественного творчества, слова и музыки. Он отражает процесс пробудившегося самосознания народа, ощущения им своей судьбы. Это масштабное полотно посвящено теме культурного возрождения нации.
В позиции Чувашского академического театра ощущаешь национальную почву, на которой театр строит свою художественную политику. Сегодня это почва неоязычества (к которому, кстати, не имеет отношения спектакль “Константин Иванов”, он базируется на театральной национальной традиции 50—60-х годов ХХ века, где религиозные метафизические темы еще не звучали), возрождения исконных народных верований, которые органично вписываются в современную культуру. В ней сегодня происходит поиск национальных корней, утверждение национальной самобытности. С другой стороны, неоязычество свидетельствует, что былое единство культуры строилось во многом на нивелировании специфических национальных черт и отличий. Так называемая интернациональная культура, которой так славился Советский Союз, сегодня раскалывается, поскольку раскололась и советская идеология. Народы России нащупывают свой собственный путь, и в этом залог их успешного развития.
Неоязычество — явление неоднородное, в него входят не только стародавние верования, но и вполне адекватный современный взгляд на человека и культуру. В неоязычестве академического национального театра в Чебоксарах нет ухода в архаику, нет иррациональных страхов перед событиями современной действительности. А есть лишь то зерно, из которого в условиях сегодняшней культуры рождается и поэтизация деревни, и преклонение перед природным миром, и многое другое, что составляет сильную сторону мировоззрения этого театра.
В Чебоксарах прошел второй фестиваль национальных молодежных театров и ТЮЗов “Сказочная палитра”. В нем приняли участие восемь коллективов из Башкортостана, Татарстана, Чувашии, Республики Саха, Республики Марий Эл, из города Заречного Пензенской области.
В основном игрались сказки для детей младшего возраста. Были и молодежные спектакли, о которых хочется поговорить подробнее. Это “Любовный треугольник” Г. Челпира в чебоксарском ТЮЗе и “Таганок” Мустая Карима Театра драмы из Стерлитамака.
Фестиваль — это всегда праздник. На фестиваль съезжаются театры из разных городов. Происходит обмен опытом, демонстрация достижений. В задачу этого фестиваля входил показ тюзовских спектаклей из разных автономных республик, которые бы игрались на их родных языках. Дело в том, что родной язык для малых народов России — большая проблема. В городах тяга к национальному языку, как правило, снижается, на родном языке в основном разговаривают в деревнях. Это, очевидно, естественный процесс ассимиляции культур, их вхождения в общее большое пространство. И все же ценность национального языка не может быть нивелирована. Потому что язык это мышление, культура, способ адаптации к реальности, это, в конце концов, то глубинное своеобразие, которое отличает именно эту национальность.
Национальные спектакли для детей младшего возраста (а их было большинство) показали, что все демонстрируют примерно один уровень — и с точки зрения театральной эстетики, приемов, и с точки зрения драматургии и содержания. Уровень этот достаточно высокий. И это говорит о том, что детские театры у нас развиваются плодотворно. Материал спектаклей в основном — сказки.
На их фоне особый интерес представляли постановки современной чувашской пьесы и национальной классики.
Спектакль “Любовный треугольник” по пьесе Г. Челпира (режиссер Иосиф Дмитриев) — очень любопытная работа. Прежде всего потому, что это вполне удачная, состоявшаяся попытка создания современной чувашской пьесы. В Чувашии своя особенная жизнь, своя культура. Здесь нечего делать драматургам, работающим в тренде “новой драмы”. Это тренд в основном молодежной аудитории с радикальными требованиями к искусству, эта аудитория, как правило, присутствует в больших городах. Традиционной современной российской пьесы сегодня почти нет. Можно назвать только несколько фамилий современных авторов. Но в целом проблема современной драматургии — самая большая из театральных проблем.
Эту проблему чебоксарский ТЮЗ решает по-своему. Здесь проходит драматургический семинар, который ставит своей задачей активизировать национальных авторов для создания пьес на национальном материале. Это очень позитивное мероприятие, которое уже дает свои плоды. Пьеса Г. Челпира как раз вышла из этого семинара.
В пьесе речь идет о девушке Наталье, которая не может забыть свою прежнюю любовь. Человек, которого она любит, уже женится и устраивает новую жизнь. Наталья не хочет с этим смириться и обращается к ворожее, чтобы та разорвала эти семейные узы. Мотив ворожбы, магии сегодня в Чувашии и других автономных республиках, где проживают малые народы, вполне бытовой и очень распространенный. К ворожеям, целителям обращаются в разных ситуациях и для того, чтобы поправить здоровье, и для того, чтобы решить проблемы взаимоотношений с другими людьми. Все это возникает на почве возвращения к исконным религиозным верованиям и свидетельствует о сложных социально-психологических проблемах, с которыми люди не могут справиться. Это своего рода расплата за прогресс, за ускоренные темпы развития социума, в котором с 30-х годов шел процесс индустриализации и модернизации. Малые народы России, включенные в этот процесс, с 90-х годов обратились к своим стародавним поверьям, возродили язычество, которое сегодня дает им более устойчивую позицию в жизни. Этот процесс специалисты называют архаизацией. Эти тенденции можно наблюдать и у русского населения, только выражаются они по-другому. Хотя магия, целительство и различные эзотерические практики в русской среде также находят широкое распространение.
Возвращаясь к пьесе Г. Челпира и спектаклю “Любовный треугольник”, надо сказать, что в основе лежит современный цивилизованный взгляд на вещи, а отсюда — отрицательное отношение к магическим практикам, к общей тенденции ухода в прошлое, в старые поверья. Героиня спектакля Наталья (Светлана Дмитриева) жестоко расплачивается за обращение к ворожее, поскольку в магии сокрыты черные силы, разрушающие человеческую душу.
На протяжении действия Наталья испытывает много терзаний, ее желание разбить семью любимого человека с помощью колдовских черных чар предопределяет трагедию молодой женщины. Актриса очень глубоко и психологически убедительно передает терзания героини, которых могло бы не быть, если бы Наталья смирилась с потерей любимого человека. Но строптивость героини, ее желание мести уже само по себе несет в себе негативную энергию. В результате зло падает не только на тех, против кого она выставляет чары колдуньи, но и на нее саму. В финале она погибает.
В спектакле есть несколько интересных ролей. Это и Калине (Татьяна Зайцева-Ильина), и Варлам (Леонид Яргейкин), Тихон (Дмитрий Михайлов) и другие.
В определенные моменты действия на сцене в бешеном ритме кружатся в красном зареве хороводы странных существ, среди которых отчетливо выделяются фигуры чертей. Режиссер работает не только психологическими средствами, но и пластикой, с помощью которой создаются выразительные образы и метафоры.
Надо отметить, что с художественной точки зрения режиссура в этом спектакле находится на высоте. В разреженном пространстве, где нет ни одной бытовой детали (художник Гулия Кабилова), режиссер выстраивает свой спектакль, решенный в жанре трагедии. Трагедия приподнимается над бытовым уровнем и звучит обобщенно. Поэтому “Любовный треугольник” — это не просто житейская история девушки по имени Наталья, но трагическое действо о разрушении человеческой души. Трагедия имеет романтический оттенок, выраженный в присутствии иррациональных сил зла, губящих человека.
На фестивале в Чебоксарах также был сыгран спектакль драматического театра из Стерлитамака “Таганок” по прозе Мустая Карима (режиссер-постановщик Антон Федоров).
Антон Федоров относится к поколению молодых режиссеров (1981 года рождения), он сравнительно недавний выпускник режиссерского факультета Щукинского училища (мастерская В.П. Поглазова), живет и работает в Москве. С 2017 года режиссер Современного Художественного театра, актер в театре “Около дома Станиславского”.
Спектакль “Таганок” посвящен детству. Он развернут так, словно повзрослевшие герои повести Мустая Карима смотрят на самих себя, еще юных подростков, со стороны. (Подростков в спектакле играют стерлитамакские школьники, взрослых — артисты театра.) Детство как далекий и уже недостижимый мир, в котором были и радость, и грусть, и легкие недоразумения, и серьезные драматические события, в глазах режиссера обладает огромной ценностью. Антон Федоров поэтизирует этот мир. Образ башкирского аула, где происходит действие, режиссер лишает конкретных национальных примет и воссоздает как некий обобщенный образ далекого и прекрасного мира. Тут подчеркнуто природное начало. Неподвижные группы деревенских жителей застывают, словно на фотографии или на полотне художника, все полно поэзии, в облике женщин есть иконописность, внутренняя гармония, душевная красота.
Мир детства при этом не идилличен. Тут есть и приметы зла. Одна из таких примет воплощена в самой крупной детали оформления — бычьей голове, которая нависает сверху. И все же этот мир обладает природной и человеческой мудростью. Все в нем в итоге уравновешивается, подростки проходят свои жизненные уроки и приобщаются к взрослой жизни. Взрослые, наблюдающие за подростками со стороны, словно проникаются детскими чувствами и заново переживают все перипетии юности, ищущей ответы на важные для человека вопросы.
Режиссер Антон Федоров, поэтизируя мир детства в башкирском ауле, смотрит на этот мир с дистанции другой культуры. Наполовину чуваш, родившийся в Башкортостане, он сегодня представитель российской режиссерской школы и работает как современный московский режиссер. Культурная дистанция дает ему возможность увековечить и возвысить мир, который он рисует в этом спектакле, поскольку он ему дорог, как дорого бывает зрелому человеку его прошлое, с дистанции лет оно приобретает возвышенные идиллические черты.
Фестиваль в Чебоксарах, прошедший во второй раз, имеет огромное значение для города и его жителей. Столь представительный съезд гостей из разных республик и городов привлекает внимание все новых и новых зрителей.