Лапина К. В. Театр начинается с афиши. История театральной афиши в России от истоков до 1917 года. Монография. Редколл.: Д. В. Родионов, Т. Т. Бурлакова, В. В. Гульченко, А. Г. Колесникова, К. В. Лапина, С. В. Семиколенова. Научный редактор доктор искусствоведения Л. М. Старикова. М.: ГЦТМ им. А. А. Бахрушина, 2017. 224 с., илл. (Бахрушинская серия.)
История театральной афиши в России обычно не считалась достойным поводом для планомерного, обстоятельного изучения и не выделялась в особый предмет — что удивительно и по причине ее продолжительности (с момента возникновения первого придворного театра при царе Алексее Михайловиче в последней трети XVII века), и по обилию и разнообразию накопленного материала в архивохранилищах и музейных собраниях. Кому как не сотруднику театрального музея им. А. А. Бахрушина, сберегающему и исследующему его обширный фонд афиш и программ, было взяться за этот труд!
В монографии К. В. Лапиной трехсотлетнее бытование театральной афиши в России предстает как исторический диалог между зрелищным искусством и публикой, в котором точно и беспристрастно зафиксированы эстетические, социальные и экономические изменения в отечественной театральной культуре на разных этапах ее развития. Для исследователей, выбирающих своим объектом театральную афишу, существует опасность двух крайностей. Первая из них — интерпретируя историю театра исключительно как свод выдающихся, знаковых сценических событий, ограничиться рассмотрением немногих раритетных образцов и, признав вспомогательное, сведенное к информированию зрителя значение афиши, отказаться от ее исследования как явления графического искусства и полиграфического мастерства. Автор монографии, уделяя внимание содержательному аспекту театральной афиши в разных ее формах (устной, рукописной и печатной), анализируя особенности расположения и стиль подачи информации, всякий раз старается определить историческое своеобразие того социально-культурного «фильтра», через который пропускается сообщение о зрелище. Так, в печатной афише относительная массовость и условная демократичность, заданные параметром тиража, могут сочетаться с сословной ограниченностью и эстетической элитарностью театрального представления.
В историческом театроведении афиша традиционно рассматривалась как наиболее достоверная и информативная иллюстрация отдельного театрального факта вне связи с целым — с особенностями развития отечественного театра. То, о чем только упоминалось в иных документальных источниках, в афише представало наглядно и сообщалось с полнотой, ускользающей из текста сухого официального документа. Характер взаимосвязи афиши как средства информирования зрителя о грядущем представлении и исторического типа театра, в котором появлялся тот или иной спектакль, в монографии К. В. Лапиной установлен определенно и доказательно. Подвижки в ходе театрального процесса отражаются в преображении афиши — в отборе и способе размещения на ней необходимой информации.
Когда-то особой удачей считалось обнаружить свидетельство о каком-либо выдающемся событии в отечественной театральной истории — прибытии театральной труппы, появлении нового театрального помещения или здания, первой постановке известной пьесы, бенефисе выдающегося актера и т. п. Афиша в этом случае оказывалась конечным средством верификации наших знаний о конкретном театральном событии — локализованном во времени и пространстве, единственном и единичном. Из поля зрения исследователей ускользало ее закономерно и объективно сформировавшееся предназначение — сделаться бесстрастным свидетелем не столько отдельного спектакля или зрелища, но существеннее — непрерывного театрального процесса, его отражением, наконец той документальной хроникой, которая фиксирует повседневный естественный ход театральной жизни в совокупности самых разных аспектов и постоянно изменяющейся конфигурации элементов театра. Предпочтительный интерес к афишам, удостоверяющим выдающиеся явления театральной истории, вытеснил на периферию огромный массив материала по истории отечественного театра, за которым обнаруживаются и эстетический уровень зрелища, и характерные для него зрительские ожидания. В этом смысле афиша и ведет зрителя за собой, и «потакает» ему, выступая барометром вкусов и пристрастий публики. Она не только фиксирует эстетическую реальность спектакля, но является весьма ценным источником для формирования исторического портрета зрителя, порой куда более показательным и красноречивым, чем свидетельства мемуаристов.
Вторая же крайность, в которую легко и соблазнительно впасть исследователю — игнорирование вспомогательного характера театральной афиши, преувеличение ее эстетической отдельности, превращение в самодовлеющий художественный объект, — явление определенного и короткого временного периода, рубежа XIX – XX веков. К. В. Лапина умело выстраивает сквозной сюжет, в котором исследует многообразие и движение исторических типов отечественного театра — придворного, домашнего, публичного. В летописи театральной афиши она отводит значительное место XVIII веку — периоду появления печатной афиши, сосуществующей пока с устным анонсом, времени начала регулярных театральных представлений в России и формирования системы национального театра, в которой «соприсутствуют» и проходят апробацию его различные эстетические, социальные и экономические модели. Здесь и первые печатные объявления о представлениях иностранных «вольных» гастролеров первых десятилетий XVIII века, и либретто придворных спектаклей эпохи Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, и афиши первых постановок российского театра 1757 года, репертуара петербургского императорского театра 1795 года, в котором отражена и деятельность иностранных трупп, объявления о московских постановках Петровского театра и выступлениях на его сцене зарубежных гастролеров, афиши любительских домашних спектаклей в столицах и провинции. В особом внимании К. В. Лапиной к отбору и экспонированию материалов начального этапа деятельности российского театра просматривается влияние научного редактора монографии Л. М. Стариковой, представителя научно-документального жанра в отечественном театроведении и автора документальных хроник театральной жизни России XVIII века.
В XVIII веке актуализируется проблема различия двух столичных театральных традиций — петербургской и московской, документально проиллюстрированная и прокомментированная автором на примере афиш. В зависимости от характера представления — дано ли оно на публичном городском, либо на придворном, либо на домашнем театре, интимном или коммерческом — изменяется и вид, и информационная составляющая афиши. Хотя само понятие афиши как термина к концу XVIII столетия еще не устоялось, на что справедливо обращает внимание К. В. Лапина, и потому рассматривает в этом качестве и программы школьного театра, и переведенные на русский язык сценарии комедии дель арте, и оперные либретто придворных представлений.
Рассматривая систему национального театра в ее историческом развитии, автор монографии совершенно справедливо определяет верхнюю временну́ю границу своего исследования — 1917 год, закономерно приведший к ее распаду. Именно поэтому отдельная глава посвящается изучению афиш императорских театров и оценке факта установленной в 1804 году афишной монополии, которая не была отменена даже после 1882 года. В этой связи автор приводит ряд интересных деталей из истории театральной жизни XIX века: появление подписки на афиши, их ежедневная доставка подписчикам к девяти часам утра, разрешение на публикацию выдержек из афиш в газетах только после получения их абонентами, объем ежедневного тиража и количество афишеров (разносчиков), продажа зрителям в театре большеформатных афиш ввиду отсутствия до конца XIX века такого привычного предмета театрального обихода, как программки, привилегия подписчиков получать бенефисные афиши и объявления о различных развлечениях в столицах.
Из текста, размещенного на афишах, автор умело вычленяет черты театрального быта XIX века — линейку цен на входные билеты, дающую представление об устройстве зрительного зала и местах расположения в нем публики разного социального уровня и достатка, время и место приобретения билетов, условия покупки театральных абонементов, оповещение о выступлениях иностранных трупп и приезжих гастролеров, которые печатаются на одной афише со спектаклями российской труппы, наконец, появляющийся на афише элемент рекламы — сведения о возможной покупке печатных изданий либретто и пьес, вышедших в Типографии императорских театров. На афише оговариваются и мероприятия, связанные с болезнью актеров. По этой причине спектакль не отменяют, вместо него либо идет другая постановка, либо вместо заболевшего исполнителя на сцену выходит дублер. И что характерно, об этом изменении своевременно и загодя уведомляются подписчики афиши с помощью помещенного на ней объявления или выпуска контр-афиши.
Как любопытнейший курьез, связанный с афишей, К. В. Лапина приводит пример с первым московским представлением гоголевского «Ревизора». Редкий случай, когда надежное документальное свидетельство, каким является афиша, дезинформирует историка театра: назначенная на 24 мая 1836 года премьера с участием М. С. Щепкина и Д. Т. Ленского на сцене Большого театра была перенесена на следующей день и сыграна на сцене Малого театра. Этот комичный, совершенно в духе Гоголя штрих — не только интересная деталь в изложении К. В. Лапиной, но и остроумное предупреждение историкам театра о необходимости верифицировать тот или иной факт, опираясь на несколько источников, не доверять безоглядно одному-единственному и быть готовым к «сюрпризам» афиши. Автор монографии дает урок правильного и внимательного прочтения афиши, приводя объявления о театральных представлениях первой половины XIX века, которые включали в себя произведения разных жанров. Об очередности их исполнения всегда свидетельствует особая помета на афише, так что указанный порядок названий порой не соответствует их реальной последовательности в спектакле.
XIX век — золотой век русского актерского театра: на сцене царит актер и устраиваются его бенефисы, о чем свидетельствуют обилие и особый вид бенефисных афиш, стремящихся выделиться на фоне текущих объявлений о репертуаре императорских театров. К концу века русский актерский театр переживает кризисное состояние: появляется фигура нового эстетического качества — режиссер и возникает понимание спектакля как единого художественного целого, в котором соединены усилия многих и разных творцов. Тогда же рождается и осознание отечественного театра как зрелого, масштабного эстетического явления, имеющего собственную историю. Одновременно с этим появляется и новый художественный тип афиши и программы. Они посвящены юбилеям первых постановок драматических и оперных произведений, признанных классикой, равно как и юбилеям значительных и важных для истории русского театра фигур. К событиям того же порядка автор относит и возрождение традиции театральных постановок в Эрмитажном театре — с их тяготением к эстетической ретроспекции и стилизации, что проявляется и в декорационном оформлении спектаклей, и в программах к ним, выполненных теми же художниками «Мира искусства». Налицо возвращение и эстетическое переосмысление стилей рококо и ампир как намек на время создания Эрмитажного театра, который, в свою очередь, воспринимается как исторический памятник отечественного искусства, и воспроизведение практики рукописного изготовления программ для императорской семьи второй половины XVIII века.
Автор монографии обращается и к театральной жизни провинции XIX – начала XX века, где одна труппа сменяет другую, странствуя из города в город. К. В. Лапина сообщает любопытные подробности театрального быта, обхода антрепренерами цензурных запретов, определяет репертуарные предпочтения и эстетические пристрастия провинциальной публики, извлеченные из афиш. Наиболее показательными провинциальными афишами являются те, в которых указаны имена столичных гастролеров — выдающихся актеров императорских театров, практиковавших не без финансовой выгоды для себя выступления в российских городах в ролях, принесших им популярность на столичной сцене. Отдельно останавливается автор и на феномене первого стационарного театра в провинции — театра Н. Н. Соловцова в Киеве, где традиционная для коммерческого предприятия интрига со зрителем и высокая эстетическая требовательность к постановкам соединились на афише.
С отменой театральной монополии в столицах, несмотря на сохранение афишной монополии за Типографией императорских театров, в свои права вступает антрепренер-заказчик, и облик театральной афиши, предназначенной для рекламирования зрелищного «продукта» частных столичных театров последней трети XIX – начала XX века, существенно меняется. На ней появляется поименный список труппы, набранной на сезон, фамилии режиссеров, суфлеров, декораторов, бутафоров, парикмахеров, портных, дирижеров и руководителей оркестра, то есть всех тех, кто принимает участие в создании спектакля. Любая техническая новинка — от изобретательных механических приспособлений до электрического освещения театра — тоже оговаривается в афише; плоды технического прогресса заставляют иначе видеть и воспринимать театральное представление, привлекают публику нового времени точно так же, как чудеса механики в далеком XVIII веке, завораживают мастерски созданной иллюзией правдоподобия.
В изменившейся театральной ситуации автор не случайно останавливается на правилах поведения зрителей, которые в этот период размещаются на афишах. Задача этих предписаний — сохранить цельность впечатления от сценического действия. Отмечает К. В. Лапина и появление на афишах частных театров марки, эмблемы и названия-логотипа, долженствующие сделаться для зрителя легко распознаваемым символом того или иного театрального предприятия. Наконец, нельзя не согласиться с интерпретацией автором монографии причин появления в России в 1910-е годы такой модификации художественной афиши, как плакат. В нем явно затухает функция информирования зрителя, текстовая часть сводится к минимуму, зато преобладает изображение, визуальный образ, представляющий спектакль как уникальное эстетическое явление — событие театральной жизни. Плакат старается передать эстетическую информацию о спектакле, соответствовать его художественному строю, настаивает на своем особом статусе наряду со спектаклем. К. В. Лапина справедливо усматривает в этом кризис афиши, перестающей быть в эпоху эстетизма средством информирования и отражением интересов и нужд публики. Эстетика оказывается выше практических потребностей.
Перед читателем монографии К. В. Лапиной развернута документально иллюстрированная история русского театра, начиная с первых печатных уведомлений о представлениях иностранных «вольных» гастролеров в петровское время — образчиков долитературного театра, до театрального плаката В. А. Серова с изображением Анны Павловой в роли Сильфиды к «Русским сезонам» в Париже 1909 года. Главное достоинство книги — в соединении широко и разнообразно представленного строго документального материала с точным и корректным его толкованием, с умением извлечь и предложить читателю для размышления ту театральную информацию, которая три века скрывалась за изменчивым обликом афиши.
К сожалению, монография издана скромным («научным») тиражом — всего 250 экземпляров. Однако ее востребованность в широких читательских кругах очевидна. Тому есть целый ряд причин: внятность авторского изложения строго научной проблемы, богатство и редкостность представленного иллюстративного материала, наконец, высокое качество полиграфического исполнения. Но при повторном издании необходимо избежать некоторых досадных опечаток (так, сейчас под репродукцией афиши «Макбет Трагедия Шекспира…» стоит подпись: «Афиша спектакля “Гамлет”» и т. п.).