«Мнимый больной», поставленный в Вахтанговском театре румынским режиссером Сильвиу Пуркарете, похож: и на спектакль, и на его открытую репетицию. Рефлексии по поводу театральной игры размывают границы между иллюзией и реальностью. Актеры то подчеркивают, то затушевывают входы и выходы из образов. Основная нагрузка «театрального раздвоения» — на премьере труппы: Сергей Маковецкий играет и самого себя, и Мольера, и мольеровского героя Аргана, и Людовика Четырнадцатого — Короля-Солнце. А между строк — «Парадокс об актере» Дени Дидро.
Вначале — подчеркнутое актерство. В расшитом камзоле стародавних времен, в пышном плюмаже движется из темной глубины сцены плавными, важными шагами нездешний персонаж. Король. Властитель. Вершитель судеб. Но вместо трона важная персона опускается в потертое кресло. Устало снимает костюм и грим. Представление окончилось. Одна видимость сменяет другую. Человек, только что игравший на публику, уходит в себя. Простым, естественным тоном начинает читать роль Аргана, нехотя перелистывая пьесу. У правой кулисы — гримерный столик с зеркалом. Место, где можно побыть собой, готовясь к очередному перевоплощению. Внесценичное поведение актера усиливает нарочитое притворство его персонажа в следующих сценах. А когда персонаж забывает о своей немощи, громко и пафосно отстаивая свои взгляды на медицину, ведет себя как капризный любимец публики, привыкший к всеобщему обожанию. Мнимый больной Арган — тот же исполнитель. Он — центр, к которому сходятся все силы спектакля, все линии действия.
Прикинуться больным — приковать к себе внимание, подчинить своим прихотям. Но режиссер Пуркарете идет глубже, предупреждая об опасностях придуманной игры. Арган прячется под одеяло на узкой койке, закрываясь от мира, словно заворачиваясь в кокон. А мир вокруг огромен и безграничен — сцена открыта до кирпичных стен. Детали декораций расставлены в свободном беспорядке — будто всё скоро поменяют местами (художник Драгош Бухаджиар). И из этого подвижного, текучего пространства на Аргана — Маковецкого лезут кошмары и страхи. Его любимые врачи то беснуются огромной стаей в белых халатах, то предстают парочкой упырей — господин Диареус (Михаил Васьков) и Тома (Евгений Косырев), — густо загримированных под утопленников. Их ужасная сущность видна всем, кроме заигравшегося в болезнь Аргана.
Пуркарете строит спектакль на резких эмоциональных и смысловых перепадах. Борьба бреда и здравого смысла — один из важных контрастов постановки. Сильная, темпераментная служанка Туанетта — и оппонент своего изнеженного хозяина, и его яростная защитница. Всеми силами старается она выцарапать Аргана из его наваждений, не гнушаясь ни открытых перепалок, ни хитростей с переодеваниями, ни рукоприкладства. Ольга Тумайкина играет властный порыв, нарушая привычные связи. Безвольный Арган — раб своих фантазий, а она, хотя и служанка, ловкая хозяйка обстоятельств. Срежиссированный ею спектакль о мнимой смерти больного расставляет точки над i. Согласно пьесе Мольера, лицемерная жена и любящая дочка раскрывают свои истинные чувства в речах-эпитафиях над прикинувшимся мертвым хозяином дома. Но в театральном эпизоде наиболее интересен не тот, кого дурачат, а кто дурачится сам. Сергей Маковецкий играет очередной сон Аргана, подсматривающего в сновидении правду о домочадцах. Маска-гримаса на его «мертвом» лице абсолютно живая. Застывшее любопытство («что нового расскажет мне родня?») — силой остановленное действие.
Все намерения, все думы Аргана отражаются на его лице. Сергей Маковецкий мимирует виртуозно, проживая богатую палитру эмоциональных состояний — от неги и немощи больного до гнева внезапно выздоровевшего самодура. Легко, как ни в чем не бывало, актер отпускает от себя персонажа. Переводит дыхание, закуривает — действие уступает место антракту.
Актер смеется не своим смехом, плачет не своими слезами, истекает клюквенным соком… Сцену с клюквенным соком, обставленную по-оперному пышно, режиссер приберег к финалу. Арган-Мольер-Король в сопровождении свиты изысканно костюмированных актеров выступает вперед, обливая дорогой камзол темной жидкостью. Но притворство на этот раз оборачивается злой шуткой. Как не вспомнить роковую роль «Мнимого больного» в биографии самого Мольера, умершего на сцене в роли Аргана? Трагедийная финальная интермедия — апофеоз комедии-балета. Именно этого жанра придерживается режиссер, многочисленные вставные номера оправдывают разностильность постановки. Творческая натура одержима многими замыслами. «Мнимый больной» в Театре Вахтангова — парад режиссерских идей.
В комедию классицизма вторгаются кафешантанные пляски, мотивы фильмы ужасов и даже приемы жесткой документальной драмы. Все первое действие безмолвно и неподвижно наблюдает за происходящим Беральд — брат Аргана (Сергей Юшкевич). Эпикуреец, славящий здоровье, прокурорским взглядом пронизывает мнимого больного, то есть подлинного преступника против радостей жизни. А свой монолог во втором действии Беральд — Юшкевич произносит, нарезая кухонным ножом настоящую еду и с аппетитом поглощая свежеприготовленные яства.
Разностильные эпизоды перебивают действие на тех же основаниях, что и музыкальные интермедии. То комедия масок вспомнится, то советский революционный театр. Неверная жена Белина (Мария Волкова), сбежавшая с нотариусом (Олег Макаров), — гротескная нэпманская парочка. Речь Клеанта, влюбленного в дочку Аргана Анжелику, напоминает выступление чтецов из кабаре 1920-х годов (как можно судить о них по немым фильмам и фотографиям). Сергей Епишев прихотливо, почти без пауз интонирует поэтические строки, выразительно жестикулируя длинными руками. Возлюбленная высокого романтического красавца по контрасту мала ростом и похожа на куклу. Мария Берлинских смешна, нелепа и трогательна. Оксана Суркова, играющая младшую сестричку Луизон, еще нелепее — долговязое дитятко в короткой пижамке прикидывается наивной, хотя все понимает лучше других. Одна сестра — как из старого мультфильма, другая — из современного сериала. А врач господин Пургон, обрушивающий на пациента жуткие пророчества — пришелец из трагедии рока (вернее, пришелица: актриса Нина Нехлопоченко играет в этом образе не только властного доктора, но еще и родительницу-воспитательницу, грозно возмущенную непослушанием подопечного).
Комедия капризна, как и ее главный герой — хочет настоять на своем, боится потерять внимание зрителя. Перепадами стилей и настроений зрительское внимание завоевывается, а зрительское доверие — вряд ли. Но мании и фобии главного героя — мощное алиби режиссера. В нездоровой психике Аргана могут путаться любые сценарии.