В декабре 1727 года исследователь и комментатор Шекспира Льюис Теобальд представил на сцене театра «Друри Лейн» диковину: пьесу «Double Falshood» («Двойное вероломство»), которая, по его утверждению, была написана Шекспиром. В печатном издании Теобальд сообщил, что является владельцем по меньшей мере трех рукописей, одна из которых датировалась 1660-ми годами и была написана рукой Джона Доунеса, уважаемого суфлера, много лет служившего в «Друри Лейн». То, что увидела аудитория, было захватывающей стремительной пьесой, изображавшей и прерванную брачную церемонию, и влюбленного, сошедшего с ума после того, как его невеста была похищена его же лучшим другом… Сюжет, хотя и с измененными именами героев, был версией истории Карденио из «Дон Кихота» Сервантеса.
Несмотря на сценический успех пьесы, ее шекспировское авторство стало вскоре предметом насмешек, в том числе и со стороны ведущего поэта того времени и теобальдовского недруга номер один Александра Поупа. Некоторые современники, менее склонные к скептицизму, высказывали мнение, что к пьесе могли иметь отношение другие авторы шекспировской эры — в особенности Джон Флетчер. Полустолетием позже ученые нашли свидетельства, согласно которым Шекспир и Флетчер и вправду совместно работали над пьесой, основанной на истории Карденио из «Дон Кихота». И они припомнили «Двойное вероломство». Была ли это та самая потерянная пьеса? Ученые с осторожностью отвечали на этот вопрос, потому что, несмотря на театральный потенциал пьесы, ее язык в определенной мере лишен метафорической и поэтической плотности, присущей позднему Шекспиру, хотя и несомненно «старше» характерного стиля драматургии XVIII столетия.
В 2010 году моя редакция пьесы вышла в академической серии «Arden Shakespeare». В предисловии я поддержал консервативную версию о том, что «Double Falshood» являлась адаптацией, выполненной на основе позднейшей (1660-е годы или позже) переработки утраченного оригинала 1612 – 1613 годов, принадлежащего Шекспиру и Флетчеру и изначально называвшегося «История Карденио».
Вокруг книги сразу же развернулись жаркие дискуссии. Самые отчаянные скептики заявили, что Теобальд просто подделал «Double Falshood», выдав собственное сочинение за шекспировское (первым такое обвинение выдвинул в свое время еще Александр Поуп). Другие высказывали мнение, что даже если пьеса содержит шекспировскую «ДНК», качество ее текста не идет на пользу репутации великого Барда. Изучение сюжета и языка пьесы однако же продолжалось, и к настоящему моменту длинная очередь языковедов, текстологов, историков театра и критиков выстроилась, чтобы оправдать заявление Теобальда об истинном авторстве «Вероломства». Среди таких исследователей можно назвать Гари Тейлора, Дэвида Карнеги, Макдональда Джэксона, Ричарда Праудфута, Роберта Хьюма, Марину Тарлинскую, а недавно и социальных психологов Райана Бойда и Джемми Пеннебакер, с их необычной инновационной методологией. К нынешнему моменту «верующие» намного обогнали «скептиков».
Признание аутентичности «Двойного вероломства» прибавляет к репертуару эпохи Возрождения эту весьма сценичную пьесу, что и было продемонстрировано двумя почти одновременными постановками 2011 года — Королевской Шекспировской компанией и «Театром классики» в Нью-Йорке. Важность «Двойного вероломства» состоит и в том, что оно требует от нас не только пересмотра природы и размаха шекспировской работы в соавторстве, а также хронологии его позднейших пьес, но и проливает свет на взаимовлияние двух величайших авторов Возрождения — Шекспира и Сервантеса.
Перевод Андрея Корчевского дает российским читателям возможность самим оценить «потерянную пьесу». Они откроют для себя яркое произведение театральной литературы, адаптированное для сцены XVIII столетия и в большей степени содержащее почерк Джона Флетчера, нежели Шекспира, хотя я убежден, что только великому Барду могут принадлежать некоторые великолепные строки этой пьесы. Я благодарен Андрею за то, что он сделал этот текст достоянием новой читательской публики.
ЗАГАДКИ СТАРЫХ МАНУСКРИПТОВ
Есть литературные тайны, увлекательные как сама литература. Есть в истории драматургии сюжеты, которые сделали бы честь любому драматургу.
«Двойное вероломство» — один из таких примеров. Вот Льюис Теобальд, не слишком удачливый, небогатый литератор, поклонник и исследователь Шекспира. В руки ему попадают несколько загадочных манускриптов, один из которых, как выяснилось, был написан рукой Джона Доунса — знаменитого суфлера постшекспировской эпохи. Три манускрипта, которые заполучил Теобальд — видавшие виды, потрепанные, с зияющими пропусками и нестыковками — восходили, согласно театральному преданию, к великому и бессмертному Барду — самому Уильяму Шекспиру.
Теобальд берется за невероятно сложное предприятие — восстановить шекспировский текст по суфлерским раритетам. Судя по всему, там отсутствовал даже титульный лист, и Теобальду пришлось сочинить название пьесы, то самое «Двойное вероломство». Театр «Друри Лейн» поддержал Теобальда в его предприятии и поставил «потерянную шекспировскую пьесу».
А где же те самые манускрипты, которыми якобы располагал Теобальд? Об этом известно мало. Мы знаем только, что в 1770 году они были переданы в музей театра «Ковент-Гарден» (очевидно, после новой постановки «Двойного вероломства» в 1767 году), где и сгорели вместе со зданием театра, уничтоженным пожаром в XIX столетии. Исчезли последние следы…
Найдется ли когда-нибудь еще одна копия потерянного шекспировского текста — «Истории Карденио», которую Шекспир и его соавтор Джон Флетчер в 1612 году занесли в цензурный реестр? Той самой, что пересказывает один из побочных сюжетов «Дон Кихота» — о молодом человеке, который доверил свою возлюбленную верному другу и в результате потерял и возлюбленную, и друга, и даже собственный разум? Неизвестно. Но ясно одно: на сегодняшний день все, что осталось нам от «Карденио» — это «Двойное вероломство», почти триста лет назад опубликованное Льюисом Теобальдом.
Удивительно, что «Вероломство» до сих пор не было переведено на русский язык. Текст, конечно же, труден для перевода — но не более чем другие драматические произведения XVII – XVIII веков. Возможно, по литературным достоинствам он уступает вершинам шекспировского пера, зато окружающая пьесу история выглядит настоящим историческим детективом. Думаю, для российского читателя будет интересным и важным художественное свидетельство пересечения двух титанов, Шекспира и Сервантеса, чье наследие с давних пор впитала наша культура.
Я благодарен всем, кто помогал мне в работе над переводом «Двойного вероломства» — особенно одному из наиболее известных сегодня специалистов по Льюису Теобальду профессору Брину Хэммонду, который дал мне несколько ценнейших советов и согласился написать предисловие к этой журнальной публикации.
В качестве приложения к «Двойному вероломству» публикуются переведенные мной тексты двух песен, найденных в архиве Роберта Джонсона — лютниста и композитора шекспировской эпохи. Именно он писал музыку к прижизненным постановкам Шекспира. Две его песни относятся к неизвестной пьесе: есть версия, что это и есть та самая потерянная «История Карденио».