В Великом Новгороде прошел XXIII Международный фестиваль Ф.М. Достоевского
Постановки по произведениям Достоевского выявляют разные подходы к автору. Подходы зависят от многих вещей — от времени, страны и культуры, внутреннего багажа постановщика.
Какой-то общей тенденции на этом фестивале обнаружить не удалось. Да ее и не может быть сегодня, поскольку театр, как и всякий другой вид искусства, отличается поликультурностью. Что это означает? Это означает, что существует множество равноправных трендов, каждый из которых представляет свою субкультуру. То есть нет мейнстрима как такового, нет главного направления, за которым бы двигались все, нет самых ярких тенденций, которые бы могли поместить в некий центр. Культура раскололась и существует в поле многообразия. Это постмодернистская тенденция, она возникла не в самое последнее время, а существует уже несколько десятилетий. И когда мы снова приблизимся к тому, что называется мейнстримом, пока неясно.
Фестиваль Достоевского, чем он и интересен, представил очень пеструю и разнообразную картину. Поэтому наш рассказ о нем построим так, чтобы представить разные подходы к автору, чтобы охватить все в целом. При этом не обещаем никаких выводов и рекомендаций: вот так нужно ставить сегодня Достоевского. Таких рекомендаций быть не может. Однако остается один важный критерий при подходе к спектаклю. Талантливо ли он сделан, задуман, сыгран? Талантливы ли актеры в нем занятые? Отвечает ли все это критериям профессионализма? Потому что поликультурность и полистилистика не предполагают, что художественные создания могут быть как талантливыми, так и бездарные. Все же проблема художественного вкуса и уровня остается важной.
Итак, начнем. Спектакль московского Театра на Таганке “Восемь”, режиссер Сергей Чехов. Спектакль посвящен теме человека, его внутренним импульсам. Иными словами, тут поставлен вопрос так: кто есть человек, добр он изначально или нет? Праведник он или грешник? Спектакль включает в свою орбиту восемь персонажей “Бесов”. Они сидят на сцене с мешками на головах, на которых написано название того или иного греха; все вместе образуют круг, сюжетные ситуации почти целиком опущены, все построено как исследование, анализ. Точкой отсчета при этом выбран один главный персонаж — Ставрогин с его низменными человеческими страстями и инстинктами. И к финалу этого расследования выясняется, что в каждом из персонажей сидит этот самый Ставрогин. Точка зрения режиссера ясна, она заключает в себе пессимистический взгляд на человеческую природу. Такой подход к Достоевскому вполне правомерен, поскольку и Достоевский сам занимался исследованием человеческих характеров в их глубинной сущности, показывал неоднозначность человека, его склонность к разрушению себя самого и мира. Можно назвать такое исследование философским, поскольку оно рассматривает проблему аналитично и строго аргументированно. Это хороший спектакль, целостный и убедительный, с точной игрой актеров.
“Преступление и наказание”, “Johanna Frendlich Company”, Хельсинки, режиссер Йохана Фрейндлих. Это спектакль социальной направленности, адресованный молодежи. Он играется в колониях для подростков, в других тюремных учреждениях. Герои — Раскольников (А. Ланг) и Соня (Э. Рейникка) — совсем молодые люди из большого города. Потерянные и не знающие своей дороги в жизни. Раскольников совершил преступление, мотивы которого тут не обсуждаются. Важен сам факт преступления. И важно то, что он за это преступление в финале добровольно кается. Вот эти моменты должны рассказать сегодняшним оступившимся молодым людям, что в их судьбах еще не все потеряно и еще можно выйти на ровную дорогу. Философская тема Достоевского не интересует постановщика, вопрос Раскольникова “тварь ли я дрожащая или право имею?”, то есть имею ли я право переступить закон, тут не столько важен, сколько важен именно социальный портрет современной молодежи, которая ошибается в жизни и переступает закон. Это происходит благодаря обстоятельствам современной реальности, ее миражей и соблазнов, а не потому, что проистекает из природы человека или склада его сознания.
“Преступление и наказание”, “Turkish State Theatre”, режиссер Бозкурт Куруч. Это довольно любопытная постановка, поскольку родилась в Турции, стране мусульманской культуры. Поэтому создателям спектакля либо не важны, либо не интересны все “проклятые” вопросы российской действительности, темы православного покаяния и философские проблемы, имеет ли право человек “переступить”. У турецкого Раскольникова (Б. Кочтепе) нет идеи убить старушку и стать Наполеоном. Он убивает из-за денег, а в финале приходит в полицию и признается в содеянном. В спектакле занято очень много актеров, много эпизодических ролей, и весь этот густонаселенный спектакль по жанру склоняется к детективу. Режиссера интересует проблема бедности, из-за которой Катерина Ивановна кончает жизнь самоубийством и из-за которой Раскольников идет на преступление. Это тоже своего рода социальное произведение на турецкий манер.
Роман “Преступление и наказание” на этом фестивале был представлен четырьмя спектаклями. Это значительно больше, чем постановок по другим произведениям. Такая деталь говорит о том, что тема преступления сегодня в приоритете. Мир наш таков, что наталкивает на размышления об уголовных вещах. Может, это и стоит считать ведущей тенденцией? Не хочется все сводить к чему-то одному и приводить это в качестве примера для подражания. Остановимся все-таки на теме поликультурности, или многообразия.
Еще одно “Преступление и наказание” показал Калужский драматический театр. Спектакль называется “Убивец”, режиссер А. Баранников. Здесь режиссера интересуют прежде всего идеи Достоевского, связанные с теорией Раскольникова, с его жестоким экспериментом, может ли он, имеет ли право “переступить”. Спектакль начинается сразу со сцены Раскольникова (Д. Казанцев) и Порфирия Петровича (А. Глухов). Это настоящий идейный диалог, поскольку режиссера интересуют в первую очередь идеи персонажей. О главенстве идей у Достоевского писал М. Бахтин. А Анатолий Васильев, учитель Баранникова, начинал свое исследование в области игрового театра именно с Достоевского, с его идей. Поскольку персонаж Достоевского является прежде всего носителем идеи. Это не психологический персонаж со своим характером и складом. Это идеолог. Баранников учился у Васильева именно в тот период, когда в лаборатории на Поварской занимались Достоевским, когда был поставлен знаменитый спектакль “Бесы”, который игрался одновременно в разных помещениях, на разных этажах дома. Очевидно, Баранников хорошо усвоил эти уроки своего учителя. Спектакль “Убивец” он поставил именно в васильевском ключе. Идейные споры Раскольникова и Порфирия Петровича в спектакле играются напряженно и интересно. Ты следишь именно за логикой этого спора, за аргументами и контраргументами персонажей. Роль Порфирия Петровича — одна из наиболее удачных в этом спектакле. Правда, не все роли были сыграны в единой стилистике. Например, такой персонаж, как Соня (Н. Бушина), несколько выпадала из ансамбля — актриса “не брала” идейный план своей героини. Она играла традиционно психологически и даже несколько сентиментально. Но в целом спектакль убеждал своей логикой разбора, хотя требовал от зрителя очень большой сосредоточенности и внимательного вслушивания в диалоги персонажей.
“Братья Карамазовы” Рыбинского драматического театра в постановке Петра Орлова были сыграны безо всякого идейного плана. Это разветвленное по нескольким направлениям чисто сюжетное произведение, с любовными “треугольниками”, сценами ревности и соперничества Грушеньки (А. Капырина) и Катерины Ивановны (А. Молодцова), забавной сценой Ивана (А. Батраков) с чертом (С. Шаврагин), которая иллюстрировала не идейный спор Ивана с самим собой, а просто его сумасшествие. Иван в этом спектакле не нес никакой идеи, не отказывался от Бога и не терзал себя по этому поводу. Алеша (С. Батов) вообще был служебной маловыразительной фигурой. Старец Зосима (Е. Колотилов) оказался неживым “православным” штампом. Женские роли были сыграны лучше, чем мужские. Основной упор режиссер сделал на любовных интригах. Театр в этом произведении Достоевского в основном интересовали страсти, разгул эмоций, но не все из них вызывали сопереживание.
На фестивале был показан также пластический спектакль “Сны о преступлении и наказании” московского “Театра Метакинетики”, режиссер-постановщик Анатолий Бочаров. В этом спектакле два исполнителя (Н. Сутармин и О. Хитеева-Колесник), они не названы именами конкретных персонажей Достоевского, поскольку этот пластический спектакль не говорит ни о чем конкретном в сюжетном смысле. Тут взят план некоего “инобытия”, образов подсознания и мистики. Выстроена свободная фантазия на тему преступления и наказания. Замысел и исполнение интересны, пластический жанр полностью оправдывает себя, движения актеров эстетичны и выразительны. Отвлеченность от сюжета, какой бы то ни было конкретики, погруженность в мир воображения очень освежают Достоевского и передают квинтэссенцию его смыслов. Этот спектакль отрывается от привычного нам стиля исполнения образов писателя с их идеями или характерами, с историями взаимоотношений, сюжетом, словесной тканью, в общем, с обычным традиционным театром. И поднимается на новую высоту, где степень обобщения философии Достоевского и погружения в иррациональные сновидения обогащают само понятие “театр Достоевского”.
Я рассказала не обо всех спектаклях фестиваля, лишь о наиболее запомнившихся. Какие выводы? Наибольшее число обращений было к “Преступлению и наказанию”, о чем уже говорилось. А в остальном фестиваль показал интересную панораму подходов к этому сложному классику: философский, социальный, идейный, в каком-то смысле детективно-уголовный, пластически-фантазийный. И каждый из них открывал ту или иную сторону Достоевского, который слишком богат в своих замыслах, чтоб его можно было понять однозначно и передать одним стилем.