Карелин Андрей Владимирович. Герда, или Город, в котором мы будем счастливы

Карелин Андрей Владимирович
Герда, или Город, в котором мы будем счастливы

Аннотация: Одна из первых пьес автора, написанная 5 лет назад, опубликованная в сборнике "Современная белорусская драматургия" в 2003 году.

Андрей Карелин

Герда

или

Город, в котором мы будем счастливы

Пьеса в двух актах

Эпиграф: "Я проснусь рано утром и не стану смотреть в зеркало,

потому что тот, кого я там увижу, будет не я".

Автор

Действующие лица:

Артур

Полина

Мелюзга

Последний

Голоса

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена I

Выбегает человек, закутанный в одеяло, со страхом смотрящий в угол. Несколько секунд, не шевелясь, он напряженно всматривается вдаль. Потом облегченно вздыхает.

АРТУР. Тьфу, черт! Померещилось. А может, это в голове шумит? Галлюцинации? Смешно! Убежать так далеко для того, чтобы остаться наедине со своими галлюцинациями? (Всматривается в зрительный зал.) Да нет, померещилось - нет здесь никого... и быть не может.

Достает из кармана бутылку, делает несколько больших глотков, отбрасывает бутылку в сторону. Кричит, словно обезумев:

Не догнали! Ура! Не догнали!.. (Пауза.) Гагарин! Гагарин, ты где?! (Осматривается по сторонам и кричит.) Гагарин! Э-ге-ге! Гагарин! (Обессилено садится на пол.) Все... Отлетался. Говорил я ему: "Добавь оборотов, Юрий Алексеевич, жми на газ, иначе не успеем!", а он мне: "Не дрейфь, Каштанка, завтра в цирк пойдем". Вот и отлетался, сокол. Хорошо что на голодный желудок, а то бы меня от страха уже вырвало сорок раз. Гагарин отговорил завтракать. Сказал: "На случай ранения в живот". Я говорю: "У них же нет оружия!", а он мне: "А в штаны ты к ним не заглядывал? То-то!" (Смотрит в зрительный зал.) Прошу почтить память Героя Советского Союза Юрия Алексеевича Гагарина вставанием. (Громко.) Вста-ать! Встать, я сказал!

Входит женщина. Артур оборачивается на звук ее шагов.

Кто? Кто здесь?

ПОЛИНА. Нет, никого, я лучше уйду. (Пытается скрыться.)

Артур (хватает палку). Стоять!

ПОЛИНА. Что?

АРТУР. Я сказал - стоять!

Полина (спокойно). Ну стою, что дальше?

АРТУР. Вы там Гагарина не видели?

ПОЛИНА. Кого?

АРТУР. Героя Советского Союза Юрия Алексе...

Полина (поднимает пустую бутылку.) А-а! Понятно! Очередной "торпедоносец", заблудившийся в лесу. Далеко зашел, алконавт! Родные волноваться начнут, если, кончено, они у тебя есть.

Артур роняет палку.

Впрочем, на "алконавта" ты не похож. Лицо, вроде, не опухшее, нос не синий.

АРТУР. Вы случайно не эксперт из наркологического диспансера?

ПОЛИНА. Нет, я - белая горячка.

АРТУР. Ты похожа на одну...

ПОЛИНА. Знаю, на одну девочку, которая приходила к тебе во сне, когда ты был маленьким. Ну ладно, прощай.

АРТУР. Стой!

ПОЛИНА. Ну, что еще?

АРТУР. Скажи, ты ведь тоже пробираешься к городу?

ПОЛИНА. К какому городу? Я заблудилась. Оглянись, какие здесь могут быть города?

АРТУР. Неправда! Город должен быть. Я знаю... Слушай, а ты там, в роще, Гагарина, то есть, человека в пижаме не видела?

ПОЛИНА. Видела. Но не в роще, а здесь, на поляне. Был бы телефон, скорую помощь тебе бы вызвала. Прощай, мне пора!

Полина уходит.

Артур (закрывает глаза, бормочет себе под нос). Мои нервы и мышцы устойчиво здоровы, прочно спокойны. Мои нервы... (Открывает глаза.) Девушка! Подождите, девушка!

Слышен шум вертолета. Артур закрывает ладонями уши.

Господи! Снова этот шум!

Выбегает Полина. Она толкает Артура на сцену, оба падают.

Шум винтов вертолета удаляется.

Артур (отнимает ладони от ушей). Не заметил?

ПОЛИНА. Стал посреди поляны, как одинокая сосна на диком севере.

Шум вертолета исчезает.

АРТУР. Слезь с меня! - Не в койке.

ПОЛИНА. Нужно очень.

АРТУР. Кажется, не заметил.

ПОЛИНА. Даже если заметил. - Какое ему дело? У него дома жена, дети сопливые, любовница-стюардесса. Он жить хочет.

АРТУР. Откуда знаешь?

ПОЛИНА. Что?

АРТУР. Про любовницу-стюардессу?

ПОЛИНА. У меня муж летчик.

Артур (смеется). Ты от него сбежала, или он тебя из самолета выбросил?

ПОЛИНА. Тебе какое дело?

АРТУР. Зачем ты меня от вертолета закрыла?

ПОЛИНА. Я что, теперь должна тебе про всю свою жизнь рассказать?

АРТУР. Ну, скажи хоть, как зовут?.. Как тебя твой летчик звал?

ПОЛИНА. "Иди сюда"... А как меня зовут, тебя не касается. Называй хоть "Стронций-2000". Впрочем, я с тобой долгих разговоров заводить не собираюсь. Планета большая: тебе налево, мне направо.

АРТУР. Я буду звать тебя Гердой.

Полина (смеясь). Как? А ты, значит, Кай?

АРТУР. Меня зовут Артур.

ПОЛИНА. Почему же я - Герда?

АРТУР. Ты собиралась уходить.

Полина молча уходит.

Артур (не замечает этого). Впрочем, постой. Мне так много нужно сказать тебе, о многом спросить. Твое лицо... сейчас, когда ты меня прикрыла, оно было так реально, так близко. А тогда, все эти годы, я видел только его смутные черты... Только абрис, иногда улыбку. Я всегда знал, что ты приходишь оттуда, где нет лиц. Где каждый выглядит так, как он хочет.

Артур замечает, что Полины нет. Крик:

Герда!

Затемнение

Сцена II

Артур спит на сцене, закутавшись в одеяло. К нему подкрадывается человек. Артур, услышав шорох, просыпается.

Артур (с ужасом). Кто... кто ты?

Мелюзга (наводит на него пистолет). Оружие на землю, руки на затылок!

Артур (с невыразимым облегчением). Ну и напугал же ты меня, парень! У меня сердце слабое. В самом деле, нельзя же так.

Артур снова ложится на сцену, закутывается в одеяло.

Мелюзга продолжает держать его на мушке.

Мелюзга (растерянно). Я же сказал, руки на затылок!

Артур (словно опять проснулся). Ты, наверное, считаешь, что я могу причинить тебе зло? Дурачок! У меня нет оружия... Это? Это просто палка. (Берет палку в руки, отбрасывает ее в сторону.) Видишь?..

Мелюзга держит его на прицеле.

Или, может, ты ангел? А? Ну, скажи честно? Бог решил, что до цели мне не дойти и чтобы прекратить мои мучения, послал мне ангела с пистолетом в руке. (Всматривается в лицо Мелюзги.) Господи, только почему у твоего посланника такое глупое перепуганное лицо. (Встает, идет к Мелюзге.) Что же ты не стреляешь? Может, ты боишься увидеть лицо, перекошенное от боли? Какая ерунда! Поверь мне! Лица - это такая условность!

Мелюзга пятится.

Тебе приходилось видеть, как кошка или собака попадают под машину? Что ты в это время делал? Правильно - зажмуривал глаза или отворачивался. Попробуй и сейчас сделать то же самое: отвернись и нажми на курок. (Делает быстрый шаг к Мелюзге.) Ну!

Мелюзга нажимает на курок, осечка...

АРТУР. Нет, не так! Ты, наверное, забыл снять с предохранителя.

Дай-ка его мне. (Забирает пистолет, через секунду возвращает.)

Попробуй еще раз!

Осечка. Мелюзга роняет пистолет, начинает плакать.

АРТУР. Нет, ты не ангел. Ты такое же ничтожество, как и я. И пистолет твой не заряжен. А жаль!.. Ты чего дрожишь? Испугался?

МЕЛЮЗГА. Да. Холодно мне.

АРТУР. А на меня зачем напал?

МЕЛЮЗГА. Одеяло забрать хотел, думал, у тебя спички есть или еда.

АРТУР. Вот идиот! Одеяло я бы тебе сам отдал, а спичек у меня нет. Там, откуда я бегу, такие предметы иметь не положено. Тебя как зовут-то?

МЕЛЮЗГА. Мелюзга.

АРТУР. Как?

МЕЛЮЗГА. Мелюзга!

АРТУР. Это что, кличка, что ли?

МЕЛЮЗГА. Вроде того.

АРТУР. А нормальное имя у тебя есть?

МЕЛЮЗГА. Там, откуда я бегу, имена иметь не положено.

АРТУР. А лица?

МЕЛЮЗГА. Что?

АРТУР. Ничего, это я так. Интересно, как я сейчас выгляжу? (Ощупывает лицо.) Столько времени прошло. Наверняка, должно было что-то измениться.

Подходит к Мелюзге.

У тебя зеркала нет?

МЕЛЮЗГА. Нет.

АРТУР. Или хотя бы куска зеркала?

МЕЛЮЗГА. Я же говорю, нет.

АРТУР. Маленького осколочка...

Мелюзга (кричит). Да нет же, нет!

АРТУР. Тогда скажи мне, как я выгляжу теперь.

МЕЛЮЗГА. Ты что, чокнутый?

АРТУР. А я тебе пистолет верну. Вот, держи. И одеяло отдам. На, бери! Только скажи, пожалуйста, скажи!

МЕЛЮЗГА. Ну, тебе лет тридцать-тридцать шесть.

АРТУР. Где-то так.

МЕЛЮЗГА. Лицо со щетиной, дней семь небритое.

АРТУР. Да-да! Нам не давали бритв, а парикмахер приходил редко!

МЕЛЮЗГА. Волосы светлые, с проседью на висках.

АРТУР. С проседью? Вот это новость! В последний раз ее не было!

МЕЛЮЗГА. В какой последний раз?

АРТУР. В последний раз, когда я смотрел на это лицо в зеркало... Черт! А в остальном - все то же. Хотя... они же обещали сделать из меня другого человека. Странно... Пора подкрепиться. (Достает из кармана пижамы кусок хлеба, ломает напополам, протягивает половину Мелюзге.)

В это время на сцену выходит Полина.

АРТУР. Вот и Герда вернулась!

ПОЛИНА. Одной в лесу ночью страшно. Я даже не думала, что так страшно.

Мелюзга подходит к Полине, долго смотрит

на нее, протягивает ей хлеб.

Полина (испуганно). Кто это?

АРТУР. Не бойся, это Мелюзга. Так он себя называет. Он хороший парень. Приходил меня убить, чтобы забрать одеяло и хлеб.

ПОЛИНА. Ой!

Отбегает от Мелюзги в дальний угол. Мелюзга растерянно смотрит на хлеб в своей руке.

АРТУР. Зачем обижать хорошего человека? Видишь, он расстроился. (Вдруг.) Двадцать восемь!

Мелюзга (словно очнувшись). Что?

АРТУР. Я точно вспомнил, сколько мне сейчас должно быть лет.

МЕЛЮЗГА. Алеша.

АРТУР. Где?

МЕЛЮЗГА. Что - где? Я вспомнил, как меня зовут.

АРТУР. Поздно. В нашей памяти ты навсегда останешься Мелюзгой. Слишком уж подходящее для тебя имечко. Кто тебя так окрестил, если не секрет?

МЕЛЮЗГА. Не одного меня. Нас было много: тех, кто отзывался на эту кличку. Нам ее придумала тетя Клава. Впрочем, и мы не называли ее тетей Клавой. Я называл ее ласковее всех.

АРТУР. Как?

МЕЛЮЗГА. Не твое дело...

Артур (пожимает плечами). Я вижу, что мы явно симпатизируем друг другу. В связи с этим предлагаю... лечь спать.

МЕЛЮЗГА. Опасно... Здесь могут водиться люди.

АРТУР. Ерунда! Никаких людей здесь нет. А если они и есть, то в темноте спящих легко принять за мертвых. Кому нужны три мертвеца, мирно отдыхающих в лесу.

ПОЛИНА. Господи! Я пожалуй уйду! Лучше быть съеденной волками, чем остаться наедине...

Артур (Мелюзге). Волками?

МЕЛЮЗГА. Серыми...

АРТУР. Воющими...

МЕЛЮЗГА. В школьных букварях было на букву "В".

АРТУР. Вспомнил. (Обращается к Полине.) А помнишь, как ты не испугалась говорящего ворона и разбойников с большой дороги? Помнишь, Герда? Неужели мы страшнее?

Полина (зажимая уши). Хватит! Пора спать!

Мелюзга протягивает ей одеяло.

ПОЛИНА. Не надо! Я - Герда! В свое время не испугалась и Снежной Королевы. Значит, не замерзну!

Полина и Мелюзга расходятся по разным углам сцены.

Артур остается один.

АРТУР. Перед сном важно не забыть прислушаться к своему внутреннему голосу. Некоторые ошибаются, думая, что у них его нет. Он есть у всех. Словно серый кот, он свернулся в клубок на наших душах и дремлет, готовый в любую секунду, как только мы прислушаемся к нему, шепнуть нам, что ждет нас завтра, или даже прокричать нам что-то в минуты опасности. Вот только услышим ли мы его? Кого - его?.. Я называю его Оле Лукойе.

Сцена III

На сцене Полина и Мелюзга. Полина пытается пощекотать ему ухо веткой, Мелюзга не реагирует, вернее, пытается не реагировать.

ПОЛИНА. Мелюзга, а Мелюзга? Кем ты мечтал стать в детстве?.. Господи, да что же ты все время молчишь?.. Хотя бы умер для разнообразия!

Входит Артур. Бросает на сцену тушку "убитого зайца". Это обычная плюшевая игрушка.

ПОЛИНА. Сколько можно ждать?

АРТУР. Я долго не мог этого сделать.

ПОЛИНА. Чего?

АРТУР. Договориться.

ПОЛИНА. С кем?

АРТУР. С ним. Он стоял на опушке и торговал несрубленными елками. Я заметил ему, что до Нового года еще далеко. Он ответил что-то про свободную экономическую зону. Я сказал, что нас трое - мужчина, женщина и полоумный ребенок. Что мы все голодны и очень хотим есть. Он всхлипнул, схватился передними лапами за сердце и умер.

Полина. А почему он весь в крови?

Артур (достает из кармана пистолет). Я ему немного помог. У нашего пацифиста Мелюзги позаимствовал.

МЕЛЮЗГА. Он же не был заряжен!

Артур достает из кармана патроны.

ПОЛИНА. Откуда они у тебя?

Лицо Артура мрачнеет.

Он садится на корточки, пытается развести костер.

ПОЛИНА. Откуда у тебя патроны?

АРТУР. Я нашел Гагарина. Он удивительный человек. Иногда у него находили вещи совершенно необъяснимого происхождения. Как, например, ключ. Ключ от двери...

Мелюзга (берет пистолет). Он же самодельный! Как тебе удалось из него выстрелить этими патронами?

АРТУР. Мелюзга, человеку не может не везти так долго. Я думал все эти годы по ночам о том, что когда-то должно повезти и мне. Эта мысль помогла выжить и не сойти с ума.

Мелюзга (вертит пистолет и патроны в руках). Класс!

Полина (с усмешкой). Не сойти с ума?

АРТУР. Да. Как бы смешно это тебе не казалось, - не сойти с ума.

ПОЛИНА. А где же он?

АРТУР. Кто?

ПОЛИНА. Гагарин.

АРТУР. Когда я нашел его, он был мертв. Он свернул-таки себе шею. Его порядком обглодали...

ПОЛИНА. Волки?

АРТУР. Я не думаю о них так плохо...

МЕЛЮЗГА. Люди?

АРТУР. Я этого не сказал... Он лежал в овраге. Видно, не заметил его в темноте... А потом подвернулся этот заяц.

МЕЛЮЗГА. Я не буду его есть.

АРТУР. Хорошо. Есть будем мы, а ты его приготовишь.

МЕЛЮЗГА. Я не умею. И вообще, я не ем трупов... и не шарю у них по карманам.

АРТУР. Что ты сказал?

Полина (встает между ними). Хватит! Его приготовлю я... Ножа ни у кого нет?

Мелюзга достает нож.

АРТУР. Придет день - и он предъявит нам атомную бомбу.

ПОЛИНА. А он точно... мертвый?

АРТУР. Не сказал бы. Того и гляди - вцепится мне в глотку.

ПОЛИНА. Я имею в виду зайца.

АРТУР. Мягко говоря, не живой.

МЕЛЮЗГА. Ты стрелял не глядя?

АРТУР. Что?

МЕЛЮЗГА. Ты не смотрел ему в глаза?

АРТУР. Смотрел, но в его глазах было мое отражение, даже два моих отражения. Я увидел, каким я стал, и выстрелил. А еще я думал о тебе. О том, что ты небезопасен, если тебя не накормить.

ПОЛИНА. Перестаньте. Уйдите куда-нибудь. Я должна ободрать его. (Всхлипывает.) О, господи!

МЕЛЮЗГА. Не надо. Я не хочу, чтобы это делала ты... я сам это сделаю. (Забирает у Полины нож.) А теперь, вы отойдите...

Артур и Полина отходят, Мелюзга падает в обморок.

АРТУР. Ну и кого нам теперь обдирать?

ПОЛИНА. Я же говорила, что лучше насобирать грибов.

АРТУР. После аварии в этих местах нет нормальных грибов. Одни ненормальные говорящие зайцы.

ПОЛИНА. Он что - действительно говорил?

Артур (с усмешкой смотрит на Полину). Да. И курил при этом папиросы.

ПОЛИНА. С вами можно сойти с ума. Стоило мне раз в жизни заблудиться в лесу, как на мою долю выпали два человека, которые...

АРТУР. Не оскорбляй меня так. И он (показывает на Мелюзгу) тоже этого не заслуживает.

ПОЛИНА. Как так?

АРТУР. Не называй нас людьми.

ПОЛИНА. А кто вы?!

АРТУР. Хотел бы я знать, кого они сделали из меня и из этого мальчика.

Полина подходит к Артуру, дотрагивается до его щеки.

АРТУР. Не надо. Не прикасайся ко мне. Герда никогда не дотрагивалась до меня.

ПОЛИНА. Почему?

АРТУР. Почему? Ты еще спрашиваешь, почему! Между ней и мной сотни лет. Она просто не могла дотянуться. Да и не в этом дело. Те, кого нет, никогда не могут дотянуться до тех, кто есть.

ПОЛИНА. Почему тебе нужна была именно она?

АРТУР. Потому, что ее нет. Те, кого нет, никогда не смогут нас предать, обмануть, унизить. Это огромный плюс тем, кого нет, перед теми, кто есть. А Герда... Герда. Я думаю, что ее никогда и не было. А если не было ее, то не было и моих обид, которые могли бы возникнуть, если бы она была.

ПОЛИНА. Странно...

АРТУР. Что?

ПОЛИНА. Что мы встретились в этом лесу.

АРТУР. Да, Мелюзга действительно странный парень.

ПОЛИНА. Я имею в виду тебя и меня. Эта мысль сотни раз приходила мне в голову, но я боялась об этом думать.

АРТУР. А мне кажется, что ты говоришь не обо мне и о себе. Ты говоришь о ком-то третьем. Заметь, у нас у всех есть кто-то третий. У него тетя Клава, у тебя твой муж, а у меня весь мир. Кстати, почему ты убежала от мужа?

ПОЛИНА. Это смешная история. Самая смешная история в моей жизни.

АРТУР. Расскажи. Обещаю, что не буду смеяться.

ПОЛИНА. Странно. Ты первый человек, который заранее уверен, что сможет взять под контроль такую эмоцию, как смех.

АРТУР. Ничего странного. Просто за долгое время у меня атрофировались мышцы лица.

ПОЛИНА. За долгое время - где?

АРТУР. Неважно. Так ты расскажешь или нет?

ПОЛИНА. Ладно. У меня была сестра. Впрочем, не сестра, а близкая подруга... Понимаешь, о чем я говорю?

АРТУР. Да. Так в одной сказке я был твоим названным братцем.

ПОЛИНА. Ну, вроде того. Как-то раз мы с ней пошли на концерт одного очень известного в то время исполнителя. Концерт затянулся, и она пригласила переночевать у нее. Мужу кто-то позвонил и сказал, что после концерта я пошла в номер к этому певцу. Утром я начала оправдываться, умоляла перезвонить моей подруге. Он, улыбаясь, сказал, что это она сообщила ему обо всем. Эта улыбка... я никогда не видела у него такой улыбки. Впрочем, это последнее, что я видела. Очнулась я оттого, что медсестра пыталась подсунуть под меня утку. Я спросила, сколько времени прошло. "Два месяца, - ответила она, - вы были без сознания два месяца с тех пор, как упали из окна".

АРТУР. Ты хотела покончить с собой?

ПОЛИНА. Нет. Кто-то пытался помочь мне это сделать.

АРТУР. Муж?

ПОЛИНА. Теперь они счастливы вдвоем. (Смеется.) Однажды медсестра вошла ко мне в палату и сказала, что мой муж и моя подруга завтра придут меня навестить. Ночью я потихоньку выбралась из палаты. Накануне со мной случился приступ, очень похожий на эпилептический. Мне сказали, что у меня в голове образовалась опухоль и что мне нужно сделать операцию. Я зашла в послеоперационную палату и увидела женщину, которой сделали точно такую же операцию. Она кричала: "Убейте меня!" А мне стало смешно: я увидела перед собой лицо доброго доктора, который видимо от всей души хотел излечить меня таким способом. Я стояла у постели этой женщины и хохотала во весь голос, а она, вся перебинтованная, кричала: "Убейте! Убейте меня!" Той же ночью я сбежала.

АРТУР. Земля - это чудовищно. На этой планете человеку не позволяют быть счастливым. Когда меня хотели забрать на войну, я долго думал, зачем мне воевать? За что? Ради кого? И мне пришлось сделать выбор: либо отрезать себе... ухо, либо стать на некоторое время клиентом дома с желтыми стенами. Кто знал, что мои родители, вернее, мать и отчим попросят продлить это время до бесконечности. Все из-за каких-то голубей.

ПОЛИНА. Из-за чего?

АРТУР. Не из-за чего. Отчиму мешало, что я таскаю в дом птиц.

Полина (после паузы.) И даже после этого нельзя ненавидеть всех, Артур. Мне тоже довелось пережить весь набор прелестей, о которых мы сейчас думаем: предательство, измену, унижение и тем не менее, я не могу сказать, что я ненавижу людей.

АРТУР. И кого же ты любишь?

Полина подошла к Артуру.

ПОЛИНА. За неимением лучшего - тебя! Хоть ты и сумасшедший.

Артур обнимает Полину, обнимает очень осторожно, словно впервые прикасается к чему-то, имеющему оболочку.

АРТУР. Я... я хочу...

ПОЛИНА. Молчи! Ты не боишься? Ведь я родилась в год Собаки. Меня очень легко приручить. А мы в ответе за тех, кого приручили.

АРТУР. Так говорил один французский летчик, который закончил так же, как и Гагарин.

Артур и Полина наклоняются над Мелюзгой.

АРТУР. Давай его усыновим.

ПОЛИНА. Давай. У меня никогда не было детей.

АРТУР. У нас будет шанс начать все заново. Втроем. В городе, где не будет никого, кроме нас.

ПОЛИНА. Такого города нет.

АРТУР. Он есть. Я знаю это наверняка.

Мелюзга просыпается с истошным криком.

МЕЛЮЗГА. Мама!

ПОЛИНА. Я здесь.

МЕЛЮЗГА. Мне приснился Ротвейлер.

Полина (обнимает Мелюзгу). Какой ротвейлер?

МЕЛЮЗГА. Я называл так тетю Клаву в детском доме... Вы ведь не отдадите меня ей?

АРТУР. Не отдадим. А зайца мы похороним. Не плачь... Пусть это и будет вторая могила, которую я выкопал за одни сутки на свободе.

Полина (берет лукошко). Пойду-ка я за грибами.

Шум вертолета. Артур, Полина и Мелюзга разбегаются по углам.

Конец первого акта

Акт второй

Сцена I

Интерьер Города. Полуразрушенные стены; едкий дым, как после давно случившегося пожара. Где-то в глубине - портрет, на котором невозможно различить лица. Входят Артур и Полина.

АРТУР. Герда! Смотри! Ты говорила, что этого города нет!

ПОЛИНА. Тише! Чему ты радуешься? Здесь тоже могут...

АРТУР. Нет! Здесь их не будет. Я знаю... Здесь будем только мы, Герда. (Осторожно, как и раньше берет ее на руки.) Только мы. (Целует ее.) Почему ты улыбаешься?

ПОЛИНА. Ты совсем не умеешь целоваться.

АРТУР. Я разучился.

ПОЛИНА. Разве?

АРТУР. Ладно, я и не умел. Когда по ночам мне снилось, что мы обнимаемся, я прижимался лицом к подушке.

ПОЛИНА. Подушка - не губы.

АРТУР. Виноват...

ПОЛИНА. Ты наверстаешь.

АРТУР. С тобой?

ПОЛИНА. Там видно будет.

Вдруг хватается за голову.

АРТУР. Герда, что с тобой?!

ПОЛИНА. Ничего, ничего. Сейчас все пройдет.

Пытается отдышаться.

Выбегает Мелюзга с какой-то железякой в руке.

МЕЛЮЗГА. Смотрите! Смотрите, что я нашел! (Сует находку под нос сначала Артуру, затем Полине.) Ведь это же... это же!! Эх, если бы хоть немного пороха или тротиллотолуола грамм двести! Как бы это могло бабахнуть!

Артур (Полине). Тебе полегче?

Полина (тихо). Все хорошо, не волнуй ребенка.

Артур (Мелюзге). Грамм двести, чего говоришь?

МЕЛЮЗГА. Ну, хотя бы одну тротиловую шашку! При таком мощном детонаторе на два детских дома хватило бы!

АРТУР. Дай сюда эту дрянь.

МЕЛЮЗГА. Не дам.

АРТУР. Дай сюда, я сказал!

ПОЛИНА. Не кричи на него!

АРТУР. Не хватало еще, чтобы мы проснулись в одно прекрасное утро и обнаружили, что наши мозги развешены на ветках.

Полина (все еще морщась от головной боли). У него все равно пороха нет или, как его там, - "тортилла".

АРТУР. За эти две недели он нам только ядерный чемоданчик не предъявил.

ПОЛИНА. Пусть играет. У него в жизни и так было мало хорошего.

АРТУР. Оливер Твист чертов.

Мелюзга продолжает играть с находкой.

ПОЛИНА. Я так устала. Нужно найти место, где мы будем жить.

Артур (оглядывается). Здесь много домов. Они все пусты. Неужели мы не найдем себе места?

ПОЛИНА. А куда исчезли все люди?

АРТУР. Тебя мало били?

ПОЛИНА. Это все очень странно, согласись. Целый город и такая тишина. Может быть, нам все это снится?

АРТУР. Нет, это явь, о которой я давно мечтал. Представь, какая у нас начнется жизнь! Утром я буду рисовать твой портрет. Да-да!

Не смейся! Когда-то я был подающим надежды художником.

Оборачивается на портрет без лица.

Эту дрянь мы снимем! Она, наверное, висит здесь тысячу лет и три года. Я буду рисовать тебя каждый день.

МЕЛЮЗГА. А меня?

Артур (восхищенно). Превосходная получится картина! Мадонна с младенцем. Умиление!.. Нет, у кого-то это уже было... Герда с Мелюзгой! Герда прижимается губами к темечку Мелюзги, а тот держит в руках атомную бомбу, которую искал всю жизнь. На заднем плане разорванная в клочья тетя Клава с милой улыбкой ротвейлера. Пожалуй, стоит подыскать лучшее название для картины. Что-то вроде "Сон разума рождает Мелюзгу". Хотя и это у кого-то уже было.

МЕЛЮЗГА. Ты... ты!..

АРТУР. Правильно. Картина будет называться "Ты-ты"! Или "Только ты и нет тебя милей".

МЕЛЮЗГА. Псих!

АРТУР. Рассмотрю как вариант.

ПОЛИНА. Да перестаньте, в конце концов! Не хватало, чтобы у тебя кровь из носа пошла, как вчера.

МЕЛЮЗГА. Тогда ты снова положишь его голову себе на колени, а я буду держать носовой платок у его носа.

АРТУР. Причем постараешься, чтобы я не смог дышать. Напрасно, напрасно ты в плохом настроении. Ты просто не понимаешь, что сегодня у нас началась новая жизнь!

ПОЛИНА. Давайте решим сначала, где мы будем жить.

АРТУР. Весь город наш! Эх, жалко, что у нас нету кошки. Иначе мы впустили бы ее в любой дом и там, где бы она осталась, остались бы и мы. За неимением кошки, придется воспользоваться услугами Мелюзги. Ну-ка, сынок, сходи подыщи для нас хорошее местечко!

Мелюзга (хитро улыбаясь). Хорошо, как насчет вон того дома?

Артур (поворачивается). Какого?

Мелюзга бросается ему на спину.

ПОЛИНА. Мелюзга, прекрати сейчас же!

Артур и Мелюзга, сцепившись, падают на сцену.

МЕЛЮЗГА. Ну, папа, ты доигрался!

АРТУР. Да неужели, сынок?

Дурачась, катаются по полу. Полина кидается их разнимать, но, поняв, что это шутка, устало машет рукой.

ПОЛИНА. Не поймешь вас: шутите или беситесь...

Артур и Мелюзга, уставшие и взъерошенные, поднимаются с пола.

МЕЛЮЗГА. Ты проиграл!

АРТУР. Неправда! Я тебя в угол поставлю!

МЕЛЮЗГА. В какой?

АРТУР. В любой угол любой квартиры этого города!

МЕЛЮЗГА. На терку?

АРТУР. Какую терку?

МЕЛЮЗГА. Тетя Клава нас ставила в угол голыми коленями на терку для чистки овощей.

Артур (после паузы). Сходи подыщи квартиру.

МЕЛЮЗГА. Ладно.

Уходит.

Артур (подходит к Полине). А еще я хотел нарисовать тебя в детстве.

ПОЛИНА. Боюсь ты опоздал лет на двадцать пять.

АРТУР. Ерунда! Мне не трудно будет представить тебя маленькой.

ПОЛИНА. То есть, уменьшить в размерах? А морщины у глаз ты рисовать будешь? Представь себе портрет маленького ребенка с морщинами у глаз.

АРТУР. Глаза, лица... Кто тебе сказал, что я буду рисовать тебя такой, какая ты есть? Лица - это такая условность. Может быть, я просто нарисую небо, звезды и напишу внизу: "Это ты".

ПОЛИНА. Сумасшедший! Тогда тебе придется нарисовать на этом небе несколько туч, одна из которых сейчас болит у меня в голове.

Артур подходит к Полине вплотную, обнимает, прижимается губами к ее волосам.

АРТУР. На темном небе туч не видно.

ПОЛИНА. Что не является доказательством их отсутствия.

АРТУР. Тогда я не буду рисовать небо. У тебя же сохранились старые фотографии?

ПОЛИНА. Ни одной. Я всю жизнь очень не любила фотографироваться, а после травмы уничтожила и то, что было.

АРТУР. Напрасно.

ПОЛИНА. А зачем тебе? Ты же не веришь лицам...

Выбегает Мелюзга.

МЕЛЮЗГА. Артур! Там... там!

АРТУР. Что там?

МЕЛЮЗГА. В том доме, квартира на первом этаже! Там!

АРТУР. Да, что там, в конце концов? Тетя Клава с бензопилой?

Уходит с Мелюзгой.

ПОЛИНА. Господи, что он мог там найти?

Мелюзга и Артур возвращаются

Артур (трясет за плечи Мелюзгу). Перестань, будь мужчиной! Ты же не хочешь сказать нам, что ты видел это в первый раз.

МЕЛЮЗГА. В первый.

ПОЛИНА. Что? Что там?!

АРТУР. Ничего. Ничего особенного. Мелюзга впервые увидел покойника.

ПОЛИНА. У тебя это называется "ничего особенного"? В этом городе смерть, отсюда надо уходить!

АРТУР. А что, что, собственно говоря, произошло? Ты хочешь сказать, что в других местах смерти нет? Или тебе что-нибудь плохое сделали мертвые люди? Пойдем! Пойдем, я покажу тебе! Он лежит там полуистлевший!

ПОЛИНА. Артур, ты кощунствуешь.

АРТУР. Кощунствую?

МЕЛЮЗГА. Кощунство - святотатство или что-то в этом роде.

АРТУР. Ах, вот что я, оказывается, делаю! Значит, ты считаешь, что это кощунство. А не кощунство ли, здорового человека с его любовью к миру, людям, красоте, с его чувствами, мыслями, памятью о прошлом, превратить в животное за... я даже не знаю за сколько лет. Я даже не могу вспомнить, какой сейчас год! Мы даже не догадываемся, как называется этот город! Но все равно, я верю, что это наша последняя надежда, наше спасение! Мелюзга, ведь ты не слишком испугался? Возьми, мою руку. Она теплая, правда?

Мелюзга (берет его за руку) Ай!

АРТУР. Не пугайся, у меня всю жизнь были холодные руки. Но ведь я живой, Мелюзга. Я хочу, чтобы вы были счастливы. И я очень люблю вас обоих.

МЕЛЮЗГА. И ты тоже? За что?!

АРТУР. Как за что?

МЕЛЮЗГА. Ведь я ничего тебе не сделал. Ты рассердился за то, что я набросился на тебя? За это?

АРТУР. Просто. За эти дни - разве мы не стали близкими людьми?

МЕЛЮЗГА. Когда Клава говорила, что на самом деле она нас любит, вечерами нас били санитары. Чтобы не было слышно наших криков, она включала на полную мощность магнитофон с колонками. Все время была одна и та же музыка. Какая-то женщина высоким голосом пела: "Я знаю точно, что это любовь". С тех пор, когда я слышу это слово, я...

ПОЛИНА. Мелюзга, подойди ко мне. Не бойся.

Мелюзга подходит.

ПОЛИНА. Мелюзга, любят это когда вот так. (Обнимает его.) Ты понял?

МЕЛЮЗГА. Как смешно! При этом совсем не больно, а даже...

ПОЛИНА. При этом не должно быть больно.

МЕЛЮЗГА. Мне понравилось. (Отворачивается, зажимает рот рукой, его тошнит.)

АРТУР. Мелюзга! Прекрати немедленно! Будь мужчиной. (Полине.)

У него последствия шока. (Мелюзге.) Мне тоже было больно и страшно, когда я нашел Гагарина. За все эти годы он стал мне больше чем родным отцом. Я... я даже не смог похоронить его по-человечески.

ПОЛИНА. По-человечески, это как?

АРТУР. Он лежал в овраге лицом вниз. Я не смог перевернуть его на спину. Еще бы! Такая туша! Двести килограмм веса, два с лишним метра роста.

ПОЛИНА. Настоящий Гагарин был совсем не таким.

АРТУР. Какое мне дело, каким был настоящий Гагарин! У нас был свой мир. Мы прозвали его так, когда он пытался, проломив железную решетку, выпрыгнуть с четвертого этажа.

МЕЛЮЗГА. Здорово! Я бы не смог: всю жизнь боялся высоты.

АРТУР. Ты боялся?

МЕЛЮЗГА. Даже на дерево залезть не мог, не считая последнего раза.

ПОЛИНА. А что было в последний раз?

МЕЛЮЗГА. Меня хотели направить в колонию для малолетних преступников.

ПОЛИНА. За что?

МЕЛЮЗГА. Из-за какой-то ерунды. Я украл селитру, привязал к ней бикфордов шнур, поджег и засунул в сумочку Ротвейлера. Ее едва успели потушить.

ПОЛИНА. Сумочку?

МЕЛЮЗГА. Ротвейлера. А потом... алкоголик Митрич, наш сторож, который любил меня меньше всех, в смысле, меньше всех драл, он подвел меня к забору, возле которого росла высокая береза, метров двадцать. "Лезь!" - сказал он. - "Я не могу! Я боюсь высоты!" - закричал я. "Лезь и беги! Не то убью!" - его лицо стало страшным. Я испугался этого лица еще больше, чем высоты, и перелез, цепляясь за ветки через забор - одним махом. Я бежал очень долго, может быть, целые сутки. Все время мне казалось, что позади я слышу милицейские свистки. Я навсегда запомню это лицо.

АРТУР. Ты не должен бояться высоты, Мелюзга. Я научу тебя не бояться. Для того чтобы не бояться высоты, ты должен перестать бояться смерти.

ПОЛИНА. Как можно нормальному человеку не бояться смерти?

АРТУР. Для этого нужно поверить в наше бессмертие, которое напрямую зависит от нашей жизни.

ПОЛИНА. О чем ты?

АРТУР. Одним жизнь дается во благо, другим - в наказание. Те, которым жизнь дана в наказание, обычно живут очень долго. Исходя из этого можно заключить, что мы будем жить вечно.

МЕЛЮЗГА. Я буду жить вечно?

АРТУР. А ты сомневался?

Мелюзга (убегает, крича). Ура-а! Я буду жить вечно! Вечно!

Артур и Полина на некоторое время остаются одни.

АРТУР. Ты успокоилась?

ПОЛИНА. Немного.

АРТУР. Голова больше не болит?

ПОЛИНА. Почти нет.

АРТУР. А все-таки?

ПОЛИНА. Эти боли приходят редко. Старый доктор сказал, что последний приступ может наступить как сегодня, так и через двадцать лет.

АРТУР. Какой последний приступ?

ПОЛИНА. Самый последний, после которого боли, надо полагать, прекратятся.

Артур молчит, видно, что он смущен идиотскими воплями Мелюзги о бессмертии и тем, что сказала Полина.

ПОЛИНА. Вот такое у меня бессмертие... может наступить в любой момент.

АРТУР. Надо же было его как-то успокоить.

ПОЛИНА. Я не расстроилась.

Мелюзга появляется на сцене с диким выражением лица.

МЕЛЮЗГА. Он ожил.

АРТУР. Кто?

МЕЛЮЗГА. Покойник.

Артур подходит к Мелюзге.

АРТУР. Мелюзга, успокойся. Тебе померещилось. Ты слишком серьезно воспринял мои слова о бессмертии. Дело в том, что...

На сцене появляется Последний - человек с волосами только на правой стороне головы, с синим до невозможности лицом. Его возраст трудно определить. Ему может быть как двадцать, так и шестьдесят.

ПОСЛЕДНИЙ. Ваш мальчик сильно испугался, когда увидел меня. Впрочем, его, наверное, можно понять.

Артур (придя в себя). Честно говоря, мы подумали, что вы... не совсем живой.

ПОСЛЕДНИЙ. Пришлые... А я-то думал, что здесь еще кто-то остался кроме меня.

АРТУР. Я прошу прощения, мы были несколько обескуражены вашим видом. К тому же этот запах... Мы подумали, что...

ПОСЛЕДНИЙ. Удивительно. Я так давно не разговаривал с людьми, а теперь слышу чей-то голос. Уж не галлюцинации ли это?

АРТУР. Нет, нет! Мы вполне реальны.

ПОСЛЕДНИЙ. Вы говорили что-то про запах?

МЕЛЮЗГА. Аромат цокольного этажа детдомовского лазарета.

Артур (Мелюзге). Заткнись! (Последнему.) Мы хотели на некоторое время остановиться в вашем городе. Нам необходимо жилье и, может быть, вы, как человек давно живущий здесь, нам что-нибудь...

ПОЛИНА. Мы согласны на совсем небольшую квартиру или даже дом в частном секторе без удобств.

АРТУР. Если, разумеется, мы вам не помешаем.

ПОСЛЕДНИЙ. И на какой же срок вам бы хотелось здесь остановиться?

МЕЛЮЗГА. Навсегда!

ПОЛИНА. Он хотел сказать "надолго". Это может быть месяц, или даже год.

ПОСЛЕДНИЙ. Вы, видимо, иностранцы?

АРТУР. Кажется, нет.

ПОСЛЕДНИЙ. Значит, издалека?

АРТУР. Да кто откуда.

ПОСЛЕДНИЙ. А на чем сюда прибыли? Не на вертолете?

АРТУР. Пешком пришли.

МЕЛЮЗГА. Трамваи по дороге не встречались.

ПОЛИНА. Однако, если наше присутствие...

ПОСЛЕДНИЙ. Напротив! Почему бы нет? Тем более, я уверен, что это самое присутствие годами, как вы говорите, исчисляться не будет. В самом деле, почему бы вам не отдохнуть после долгого пути денек-другой?

АРТУР. Это очень любезно с вашей стороны, а где бы мы могли разместиться?

Последний (с интересом). Располагайтесь где хотите. Вас никто не побеспокоит.

ПОЛИНА. Почему?

ПОСЛЕДНИЙ. Потому что никого нет: я последний из тех, кто здесь жил.

ПОЛИНА. А куда все исчезли?

ПОСЛЕДНИЙ. А кто куда! Крысы убежали сами, а герои либо умерли, либо...

МЕЛЮЗГА. Что - либо?

ПОСЛЕДНИЙ. Ничего. В любом случае, я последний, кто мог бы вам помешать. Но у меня почему-то нет никакого желания делать это. Если хотите, можете поселиться в моей каморке. Там даже свечи есть.

МЕЛЮЗГА. Нет, нет! Мы подыщем что-нибудь другое!

ПОСЛЕДНИЙ. Как хотите... (Повернулся, чтобы уйти, но задержал взгляд на Полине.) Как вас зовут, девушка?

Полина растерялась, не зная, что отвечать

АРТУР. Ее зовут Герда.

ПОСЛЕДНИЙ. Герда? Какое странное имя. Где-то я его слышал... Вы очень похожи на мою дочь. У нее тоже было очень красивое имя. Ее звали Полина. Я хотел бы вас с ней познакомить, если бы мог... Не люблю глаголов сослагательного наклонения... Пахнут безвозвратностью.

Хочет уйти.

АРТУР. Подождите.

Последний обернулся.

Я совершенно не выношу шума. Скажите, вертолеты над городом часто летают?

ПОСЛЕДНИЙ. Не советую попадаться им на глаза. Они не очень любят видеть гостей в этом городе.

МЕЛЮЗГА. Почему?

ПОСЛЕДНИЙ. Потому что каждый гость, выбравшийся из города, представляет для них опасность. И вы теперь тоже.

ПОЛИНА. А как можно отсюда выбраться?

ПОСЛЕДНИЙ. Куда, сударыня?

ПОЛИНА. Хоть куда-нибудь.

ПОСЛЕДНИЙ. Не получится. Я даже пробовал грызть землю, чтобы проесть ее насквозь и выкарабкаться где-нибудь в Канаде.

Уходит.

МЕЛЮЗГА. Противный тип.

АРТУР. Вылитый Гагарин. Только рожа синяя.

Полина молчит. Артур подходит к ней, обнимает за плечи.

АРТУР. Брось. Неужели на тебя произвел впечатление этот маразматик?

ПОЛИНА. Я даже не обратила на него внимания. Ну что? Пойдем искать жилье?

Все трое уходят. Затемнение.

Сцена II

Интерьер заброшенной квартиры. Полина моет пол. Мелюзга копается в железках. Артур мастерит что-то из длинных веревок и большой доски.

ПОЛИНА. Кое-кто собирался рисовать мой портрет.

АРТУР. Я его почти закончил.

ПОЛИНА. Что ты там делаешь?

АРТУР. Мастерю одну вещь. Мне кажется, что она нам поможет.

ПОЛИНА. Сегодня какой-то странный день. Тишина звучит по-другому. Вертолеты не летают.

АРТУР. Готово.

ПОЛИНА. И что это такое?

АРТУР. Сами скоро увидите. Краска еще не высохла.

ПОЛИНА. Мелюзга, а почему ты в перчатках?

Мелюзга (угрюмо). Руки мерзнут.

Полина уходит, чтобы вылить воду.

МЕЛЮЗГА. Артур!

АРТУР. Ну, что тебе?

Мелюзга стаскивает с одной руки перчатку.

МЕЛЮЗГА. Смотри!

Артур (слышит шаги Полины, кидается к Мелюзге). Не говори ей ничего. Ей нельзя нервничать. У нее...

Входит Полина.

ПОЛИНА. Я не могу избавиться от навязчивой мысли: кто жил до нас в этом доме? Здесь все не наше. Смотрите, что я нашла в чулане.

Показывает игрушку.

Кто-то играл с ней, бегал по этим комнатам, скрипел половицами.

МЕЛЮЗГА. Бегал?

ПОЛИНА. Может быть, бегает и сейчас. Ты тоже слышишь шаги по ночам?

МЕЛЮЗГА. Ничего я не слышу.

ПОЛИНА. Сегодня мне приснился сон, будто маленький ребенок, забрался ко мне на грудь и дышит мне в лицо, пытаясь разглядеть мои глаза через закрытые веки. Я хочу сказать ему, что мне тяжело, что он уже большой, чтобы спать у меня на груди, но не могу. Я во сне понимаю, что сплю. Этот сон похож на...

АРТУР. Не надо...

МЕЛЮЗГА. Может, это был Артур, да ты спросонья не разобрала?

ПОЛИНА. Маленький паскудник!

МЕЛЮЗГА. Я? Я - маленький паскудник?! А вы? Кто вы такие? Вы думаете, я - идиот? Нет! Я сбежал из интерната для нормальных, но никому не нужных детей! А сейчас? Что изменилось сейчас? Вы думаете, что я ничего не замечаю? Ты, так называемая мама, никого не видишь, кроме него! (Показывает на Артура.) Вы же не замечаете меня в упор! Думаете, я не понимаю, что происходит между вами, или вы думаете, что ночью я становлюсь слепым?!

ПОЛИНА. Мелюзга, прекрати! (Кидает в него тряпкой). Это... это какой-то словесный понос!

Мелюзга идет к ней с угрожающим видом, тряпкой

в одной руке и ножом в другой.

АРТУР. Мелюзга, остановись!

Мелюзга подходит к Полине все ближе и ближе. Она, не шевелясь, смотрит ему в глаза.

АРТУР. Я приказываю тебе, Мелюзга! Вернись на место!

Мелюзга подходит к Полине почти вплотную.

АРТУР. Алеша.

Мелюзга (протягивает Полине тряпку). Твоя тряпка. (Артуру.) А ты о чем подумал? Эх, люди-люди!

Полина берет в руки тряпку, обращает внимание на руку Мелюзги.

ПОЛИНА. Что с твоей рукой?

МЕЛЮЗГА. А тебе это интересно? Красивый цвет, не правда ли?

АРТУР. Уже почти осень. У меня тоже руки синеют от холода.

ПОЛИНА. А у того человека, которого мы видели неделю назад, "от холода" посинело лицо.

АРТУР. Мелюзга, ведь твоя рука не болит?

МЕЛЮЗГА. Нет. И даже не гниет. Пока еще. Хочешь, покажу?

АРТУР. Перестань. Я иду на улицу.

ПОЛИНА. Зачем?

АРТУР. Хочу сделать вам рождественский сюрприз.

ПОЛИНА. В конце августа?

АРТУР. Почему бы нет?

Уходит.

МЕЛЮЗГА. Герда?

Полина. Что?

Мелюзга. У тебя больше не болит голова?

Полина. Отстань.

Мелюзга. Мама...

Полина. Не болит.

Мелюзга. Прости меня. Это я из-за Собаки.

Полина. Из-за какой еще собаки?

Мелюзга. Так звали девочку, в которую я был сильно влюблен.

Полина (усмехаясь). Почему - собака?

Мелюзга. Была для всех надежным другом. Так вот... Клава, когда я случайно, конечно, пролил ей суп на норковую шубу... построила во дворе весь интернат. Кто хотел лечь спать, должен был подойти ко мне и плюнуть в лицо...

Полина. И что?

Мелюзга. Я думал, что Собака не плюнет... А ты... тряпкой... У меня же никого нет, кроме вас... Совсем. Ты такая красивая. Твои каштановые волосы... совсем как у той Собаки. А Артур такой классный!..

ПОЛИНА. Осень. У него начинается обострение болезни.

МЕЛЮЗГА. С ним все в порядке.

ПОЛИНА. Мелюзга, ты бы хотел вернуться?

МЕЛЮЗГА. Ни за что.

ПОЛИНА. Я имею ввиду не к тете Клаве, а к нормальной жизни?

МЕЛЮЗГА. А я в своей теперешней жизни не нахожу ничего ненормального.

ПОЛИНА. Я не спала сегодня ночью.

МЕЛЮЗГА. Понимаю.

ПОЛИНА. Не надо пошлить, Мелюзга. Я думала о нас. Знаешь, Мелюзга, жизнь очень похожа на боксерский поединок. Как только ты начинаешь бежать от нее и забиваешься в угол, она добивает тебя. Добивает в тот момент, когда ты уходишь в глухую защиту. Удар - и ты оказываешься на полу. Мы бежим не от людей. Мы бежим от самих себя и оказываемся в точно такой же ситуации, только худшей в десятки миллионов раз. Точно так же любим и ненавидим друг друга. Артур этого пока еще не понял. Ведь ты - Мелюзга. Что ты хотел сделать пять минут назад? Я же видела твои глаза.

МЕЛЮЗГА. Если мы уйдем, это будет предательством по отношению к нему, понимаешь, предательством?!

ПОЛИНА. Тише, кажется, он возвращается. Я вовсе не собираюсь оставлять его здесь одного. Я никогда его не брошу, по крайней мере, сейчас.

МЕЛЮЗГА. Ты... ты!

ПОЛИНА. Что - я?

МЕЛЮЗГА. Я все расскажу ему!

ПОЛИНА. Попытайся. Я думаю у тебя это лучше получится, чем у меня.

Входит Артур. На его лице радость.

АРТУР. Пойдемте, пойдемте во двор!

ПОЛИНА. Что там еще?

Артур хватает за руку Полину и Мелюзгу, тащит за собой.

Во дворе их ждут огромные качели, сооруженные Артуром.

АРТУР. Залезайте скорей!

МЕЛЮЗГА. Я боюсь высоты.

ПОЛИНА. Артур, это самоубийство! Они не выдержат нас троих!

АРТУР. Выдержат! Вот увидите! Я все рассчитал. Мелюзга, ты ведь хочешь навсегда избавиться от своего страха?

ПОЛИНА. От страха, а не от жизни.

АРТУР. Ерунда, с вами ничего не случится! Нужно просто не бояться! Ну же!

Полина (смотрит в зрительный зал). Артур! Впереди овраг!

АРТУР. В этом-то вся прелесть!

ПОЛИНА. Мы разобьемся!

Артур (кричит, захлебываясь от радости). Мы уже разбились! Когда-то давным-давно и каждый по-своему! А теперь я хочу избавить вас от страха вечного падения в одну и ту же пропасть!

Мелюзга (залезает на качели). Мне все равно! Полетели!

Артур (становится на качелях рядом, протягивает руку Полине). Герда, ты с нами?

Полина (устало). Я с вами, а как же иначе?

Становится рядом с Артуром и Мелюзгой

АРТУР. Полетели!

Раскачивает качели и сам заскакивает на них

Качели их мечты, а у каждого из них она была своя, раскачиваются по всей планете. На их лицах счастливые улыбки. Вмиг забыты все ссоры и беды. В полумраке, помимо звезд и облаков, блестят осколки несбыточных снов.

МЕЛЮЗГА. Я больше не боюсь! Я не боюсь высоты!

АРТУР. Нет, Мелюзга, ты просто больше ничего не боишься!

Ничего-о-о!

ПОЛИНА. Мы вернемся в город?

АРТУР. Любимая моя! Пойми же ты меня, наконец! Важны не города, а то, что мы наконец-то счастливы! Понимаешь, счастливы! Мы - счастливы!

Страшный треск порвавшейся веревки. Их падения не было слышно. Полная темнота.

АРТУР. Ты не ушиблась?

ПОЛИНА. Совсем нет. Ты помнишь те слова, которые сказал мне в полете?

Артур (после паузы). Да.

ПОЛИНА. Ты можешь повторить их мне сейчас?

АРТУР. Если хочешь.

ПОЛИНА. Хочу.

АРТУР. Почему?

ПОЛИНА. Так уж повелось в жизни: на взлете нас любят все, а после падения...

АРТУР. Герда, любимая моя. Я так тебя люблю... Как хорошо...

ПОЛИНА. Что?

АРТУР. Что не видно наших лиц. Лица всегда лгут.

ПОЛИНА. Как жаль.

АРТУР. Что?

ПОЛИНА. Что мы так часто опаздываем. Если бы я встретила тебя чуть раньше. Мой дорогой, сумасшедший человек, я люблю тебя.

МЕЛЮЗГА. Аминь.

Сцена III

Каморка Последнего. На сцене Последний и Полина.

ПОСЛЕДНИЙ. Этого никто не ждал. Да разве мы ждем беду, когда она к нам приходит? Когда это случилось, я потерял сознание и увидел странный сон. Женщина в белом, с платком замотанным вокруг головы, выходила из комнаты с белой дверью. Я окликнул ее. Вместо лица у нее была белая пелена и огромные, серые, уставшие глаза. Потом я очутился на красивой заснеженной винтообразной горе. Мною овладело бешеное желание дойти до самого верха. Я все шел и шел. Скоро дорога кончилась. И я увидел в небе две красивых пылающих свечи. И... Если б ты знала, как красиво звенели колокола!.. Подо мной были километры высоты, но я не смотрел вниз. Вдруг мне показалось, что если я сделаю шаг вперед, то не упаду. Я чувствовал, что между мной и этими прекрасными свечами должна быть дорога. И только я захотел ступить вперед, как чей-то голос, который я не услышал, а воспринял всей душой произнес: "Не время". Я очнулся в палате рядом со своей дочерью, ее рука была в моей руке. У нее начались судороги. Ее лицо исказилось и стало напоминать лицо женщины в платке. Она не кричала. Я приучил ее к этому в детстве - как бы ни было больно - не кричать и не плакать. Я сжимал ее руку, а она, словно очнувшись от болевого кошмара, вдруг попросила: "Не смотри на меня". Я отвернулся и почти в ту же минуту ее рука ослабла. Вошел кто-то и сказал: "Она умерла". - "Перестаньте" - ответил я. - "Она еще дышит". Кто-то вышел, а я сидел, сжимая ее руку до утра. Потом я вернулся в Город - не смог жить вне места, где остался ее след.

ПОЛИНА. А что делать нам?

Последний (начинает задыхаться). Вам? Вы счастливые люди, если можете еще что-то делать: любить друг друга, предавать, плакать, мириться, надеяться, что станете лучшими...

ПОЛИНА. У моего сына опухла правая рука. Сегодня утром, когда я расчесывалась, выпал большой клок волос.

ПОСЛЕДНИЙ. Не бойтесь. Со мной это было в самом начале. С тех пор прошли месяцы. (Смотрит на Полину и читает в ее глазах немой вопрос.) Они боятся приземляться здесь. Да что здесь? Они не приземляются даже в лесу.

ПОЛИНА. Тогда зачем они летают?

ПОСЛЕДНИЙ. Их цель - следить за тем, чтобы тот, кто попал сюда, не смог выбраться и заразить других. С каждым днем их становится все больше и больше. Я видел на опушке леса, как люди в скафандрах обносят территорию железной проволокой. По животным, которые пытаются уйти из леса, они открывают огонь с вертолетов.

ПОЛИНА. Я люблю их. Они оба все понимают, но не хотят уйти. Даже не пытаются этого сделать. Мелюзга, мой сын, целыми днями сидит на окне и смотрит вниз, хохоча при этом, как сумасшедший. А вчера он выпрыгнул из окна третьего этажа. Артур рисует мой портрет, но еще ни разу не показал мне холста.

ПОСЛЕДНИЙ. Значит, они постепенно превратятся в то, во что превратился я, и умрут. Моей дочери повезло больше. Бог пощадил ее, избавив от мучений.

ПОЛИНА. Если они нас увидят, что нас ждет?

ПОСЛЕДНИЙ. У них есть оружие. Если попросить - будет рай.

ПОЛИНА. А если не повезет?

ПОСЛЕДНИЙ. Месяцы, годы реабилитации в каком-нибудь лазарете. Полная изоляция. Я не медик, кто знает, чем все это закончится!

ПОЛИНА. Какой смешной выбор: смерть на воле или жизнь в запечатанной колбе.

ПОСЛЕДНИЙ. И тем не менее, вам надо выбирать. (Дышать ему еще труднее.)

ПОЛИНА. Выбирая для себя, я осталась бы здесь. Мне все равно, во что я превращусь через год. Но я люблю его. Тем более, теперь я уже не могу решать только за себя. Я уже не одна.

ПОСЛЕДНИЙ. А вот от этого тебе лучше отказаться. Чудовищам тяжело жить на белом свете.

Долгая пауза.

ПОСЛЕДНИЙ. Скоро снова полетят. У меня остались два факела. Я смастерил их сам. Вечерами, когда начинался облет, я выходил на улицы и махал им этими факелами, время от времени кладя один из них на локтевой сгиб. Хорошо что они не слышали, что я им кричал.

ПОЛИНА. Почему?

ПОСЛЕДНИЙ. Потому что теперь у меня есть ты. Скоро облет. Мы выйдем на улицы вдвоем, хотя идти мне все труднее и труднее. Может быть, они заметят тебя рядом со мной. Может быть, они заметят... Помоги мне подняться, девочка!

Полина помогает Последнему подняться. Он достает два факела.

В то же мгновение слышится шум вертолетов

Последний (что есть силы машет факелами). Эй! Эй, мы здесь! Мы здесь, если бы вы знали, как я вас ненавижу! Мы здесь!

ПОЛИНА. Мы здесь!

Стали слышны голоса

Голос 1. Центр, я - 748-ой. В районе 10, квадрат 2, вижу людей. Не могу определить количество - мешает дым. Кажется, двое: мужчина и женщина. Разрешите снижение. Как поняли меня?

Голос 2. 748-ой, я - Центр. Понял вас: район 10, квадрат 2 - люди. Вы находитесь в непосредственной близости от реактора. Снижение запрещаю. Немедленно покиньте территорию.

ПОЛИНА. Они улетают! Они улетают!

Последний обессилено падает на колени, роняет факел

Голос 1. Центр, я - 748-ой. Не понял вас, помехи на радиоволне. Начинаю снижение над объектом. Разрешите посадку.

Голос 2. 748-ой, я - Центр. Посадку запрещаю! Немедленно уходите из района! Игорь, ты с ума сошел!

Голос 1. Саша, выключи передатчик и зайди на них еще раз.

Последний умирает. По его телу пробегает судорога. Полина наклоняется над ним, держа в руках факелы

ПОЛИНА. Не умирай, не умирай. Они прилетели. Сели на опушке леса. Вон там! Видишь! Вон там!

ПОСЛЕДНИЙ. Полина, доченька моя...

ПОЛИНА. Держись, еще не все потеряно. Артур знает, как избавиться от всех напастей. Мы спасем тебя.

Последний (тянется рукой к свету). Дорога, дочка, дорога...

Умирает. Полина убегает

Затемнение

Сцена IV

Полина возвращается в квартиру. Ее ждут Артур и Мелюзга.

МЕЛЮЗГА. Я приготовил ужин и согрел воду. Сейчас поедим. Иди, мой руки.

АРТУР. Я нарисовал твой портрет, Герда! Смотри!

Он показывает холст: на нем изображен океан и птицы.

ПОЛИНА. Почему океан?

АРТУР. В океанах не бывает туч, правда?

ПОЛИНА. Правда.

АРТУР. Я думаю, сходить к этому чудаку.

ПОЛИНА. Зачем?

АРТУР. Пусть он расскажет нам о городе, о себе, - ведь это интересно, правда? Кстати, ты не знаешь как его зовут?

ПОЛИНА. Не знаю.

МЕЛЮЗГА. Что-то вертолеты разлетались сегодня совсем низко. Ладно, давайте ужинать.

ПОЛИНА. Мы не будем ужинать, Мелюзга. Они прилетели за нами. Я только что разговаривала с летчиками. Они заберут нас отсюда.

Артур и Мелюзга стоят, как вкопанные, и смотрят на Полину.

ПОЛИНА. Ну что вы застыли, как истуканы?! Я же говорила, что в этом городе смерть! Последний человек, который жил здесь, только что умер на моих руках... Отсюда надо бежать! Мелюзга, собирай скорей свои вещи! Артур, миленький, у нас все еще будет хорошо. Все будет хорошо, вот увидишь! Год или два в больнице не смогут разлучить нас. Ведь не смогут, правда? Ну что ты молчишь?

АРТУР. А Мелюзга больше совсем не боится высоты.

Мелюзга (словно очнувшись). Ты предала нас! С такими, как ты!.. Ты мне больше не мать! Но я, я не дам им забрать нас, Артур! Ты мне веришь? Я... я!

Достает из-под кровати адскую машинку, выбегает.

АРТУР. Мелюзга! Вернись! Мелюзга, я прошу тебя, вернись! Алешка!

Взрыв...

Артур выходит и сразу же возвращается.

ПОЛИНА. Что? (Хочет бежать за Мелюзгой.)

Артур (хватает ее за плечи). Не ходи туда. Он мертв.

ПОЛИНА. Нет!

АРТУР. Зря ты это сделала, Герда... Шаги на улице!

Кидается к окну.

АРТУР. Они уже заходят в подъезд!

Полина вдруг хватается за голову, опускается на колени.

АРТУР. Герда! Что с тобой?!

Сверху появляется свет.

Полина (задыхаясь). Не обманул. Старик не обманул, когда говорил про дорогу и свет. Господи, как легко. Звонят колокола!

АРТУР. Что? Что ты говоришь, - я тебя не понимаю?! Герда, милая, не уходи! Не бросай меня одного с ними! Господи! (Поворачивается лицом к свету.) Господи, неужели я ошибся? Неужели, того города, где мы были бы счастливы нет?!

ПОЛИНА. Он есть! Мы были в нем, тогда, на качелях. Мы просто немного заблудились, когда летели между небом и землей... Этот город там, высоко ... Я буду ждать тебя в нем.

АРТУР. Герда, я столько лет ждал, мучался. Герда, не покидай меня!

Полина (улыбаясь). Полина... (Умирает.)

Артур (опускает ее тело на пол. Растерянно). Полина?..

Шаги все ближе и ближе. Артур находит пистолет Мелюзги, приставляет его к виску...

АРТУР. Крибле-крабле-бумс.

Нажимает на курок. Осечка.

Оле Лукойе. Старый обманщик забыл на это раз про патроны. Не мой день. Не судьба...

Затемнение

Сцена V

Артур сидит на сцене один,

его руки закреплены за спиной смирительной рубашкой.

АРТУР. Я иногда задумываюсь, было ли это на самом деле или все мне только приснилось. Постепенно из моей памяти исчезают лица Полины и Мелюзги. Они утрачивают свои черты, и вместо них перед глазами я вижу огромный океан. Внезапно наступает невыносимое успокоение, и мне больше никуда не хочется бежать. Мысли о прошлом посещают меня только иногда, когда ко мне приходит... Герда.

Артур закрывает глаза и проваливается в забытье. Старый портрет освещается. Мы видим лицо светловолосой девочки с серыми глазами и милой улыбкой, которую никому не понять.

Это Герда.

Занавес

27.11.2001 г., 18 часов 25 минут.

Карелин Андрей Владимирович Герда, или Город, в котором мы будем счастливы

Карелин Андрей Владимирович
Герда, или Город, в котором мы будем счастливы